Неудачница
Шрифт:
Я еще долго лежала, то, закрыв глаза, слушала песню природы, то открывала, до слез вглядываясь в бескрайнее небо. Тоска накатывала, и мне хотелось вскочить, броситься со всех ног вперед, бегом, не разбирая дороги и бежать до тех пор, пока легкие не станут разрываться от жара, пока в боку не заколет, а в груди застучат два сердца. Но тоска отступала, и тогда не хотелось ничего.
Прошло не мало часов, прежде чем я решила вернуться в деревню. Я шла опустошенная, чувства притупились, в душе появилась обреченность. Здесь я не нашла облегчения, загнав себя в угол. Нужно было что-то
К дому я подошла задумчивая, открыла калитку, занесла ногу над ступенькой крыльца, как из террасы послышался бабулин голос.
— Сашенька ты, что с этим обормотом сделала, он мне весь огород перелопатил! — я открыла от удивления рот.
— Да ничего я с ним не делала, — фыркнула я, так и не поняв, что произошло, — а разве не нужно было ему картошку прополоть?
Взбежала по ступеням прошла в кухню, где рухнула на табуретку.
— Да нужно, только он у меня на огороде уже читай неделю, ковыряется, и толку ноль! А тут на тебе, все сделал! — восторженно заговорила бабуля, то и дело, закатывая глаза.
— А-аааа, значит, испугался он меня, решив, что не стоит со мной связываться, — пошутила я, а бабуля отмахнулась от моих слов, как от назойливой мухи, — пойду я посплю, а то разморило меня на солнышке.
Бабушка кивнула, и, удалившись на кухню, загремела посудой. Несколько минут я наблюдала за хлопотами бабушки, но глаза слипались, жутко хотелось опустить тяжелую голову на подушку. Кажется, я только и делаю, что сплю и ем, ну еще думаю…
Проснулась я поздно, но на улице небо еще золотилось от закатного солнца. С кухни доносилось тихое бормотание включенного телевизора и звон посуды. Я поднялась с постели, но почувствовала себя еще более разбитой, чем до сна. Пригладив рукой волосы я, жмурясь, прошла в ярко освещенную кухню. На столе в горшочке исходила горячим паром вареная картошка, на тарелке горкой лежала жареная курица. Я сглотнула набравшуюся слюну, зачарованно уставилась на блюдечко с солеными огурцами.
— Садись соня, ужинать будем, — улыбаясь сказала бабуля. Мне же приглашение и не особо нужно было, я только сейчас поняла, что просто умираю от голода. Но стоило мне сесть за стол, как свет мигнул и погас, телевизор потух, воцарилась тишина, а бабулин голос разрезал воцарившиеся сумерки.
— Опять пробки выбило. Сашенька, возьми в шкафу свечи, поужинаем, а потом пойдем за Мишкой, может он нам все починит, — я кивнула и полезла в шкаф.
Свечи были зажжены, а я, наконец, смогла утолить первый голод.
— И часто их выбивает? — спросила я с набитым ртом.
— Бывает, — философски произнесла бабушка, поглядывая в окно, где ночь стремительно набирала силу.
— А Миша, где живет?
— Пройдешь через сад, там калитка в заборе, повернешь налево, их дом крайний, — проинструктировала меня бабушка, — ты иди, а я пока чаю заварю, — я кивнула и поднялась из-за стола.
Идти по темному саду оказалось совсем не романтично, даже страшно. Тени от тонких веточек вишни падали на землю причудливыми узорами. Они шагали попятам,
Сад закончился, со скрипом открылась старая калитка, где-то в деревне залаяла собака, а ее песню подхватили еще несколько хриплых голосов. В темноте за забором сверкнули зеленью кошачьи глаза, а через секунду гибкая серая тень скользнула на крышу.
Я шла вдоль домов, вдыхая полной грудью ночную прохладу, смешанную с запахом смолы и ночных цветов, стараясь гнать прочь мысли о таящейся во тьме опасности. Хорошо, что это всего лишь плоды моей богатой фантазии.
Когда я дошла до нужного дома, ночь полностью вступила в права, заткав небо густо-синим шелком, на котором светилась тусклым светом растущая луна в окружении ярких, таинственно мигающих звезд.
Окна дома светились желтым электрическим светом, значит, хозяева еще не легли спать. Я толкнула калитку и нерешительно застыла.
— Ты так и будешь стоять? — насмешливо спросили из темноты.
— Миш, это ты? — осведомилась я, вглядываясь в вязкую черноту, которую сплели ветки деревьев и густая тень от дома.
— Ага, я на крыльце, — отозвался он, а я увидела, как шевельнулась тень около дома.
— Тут не видно ни черта, — выругалась я.
— Что-то хотела? — спросил он, подойдя ко мне, я поежилась.
— Да, у нас в доме пробки выбило, ты не посмотришь? — парень как-то обреченно вздохнул.
— Сейчас, только фонарик возьму и вернусь, — он ушел, а я так и осталась стоять, боязливо озираясь по сторонам.
Пару минут спустя вернулся Миша, он держал в руках большой яркий фонарь, и идти теперь было не страшно, а даже весело. Возможно, компания Миши прибавляла мне настроения, одно лишь присутствие рядом со мной человека вселяло эфемерную уверенность.
— Бабушка в восторге от твоей работы, — сказала я первой, нарушив тишину.
— Да-аа, сегодня я постарался, — смущенно заулыбался Миша.
— А ты сможешь починить свет?
— Посмотрим, я уже не первый раз делаю свет Марии Степановне, там очень древний счетчик, вот и ломается, — я кивнула.
— Слушай, а чем ты тут занимаешься, ну кроме прополки грядок, — хихикнула я, а Миша бросил на меня полный укоризны взгляд.
— Отдыхаю от цивилизации и высоких технологий, — важно произнес он, распахивая передо мной калитку.
— И как? Продуктивно?
— Нет. Скучно, — кислым голосом ответил он.
— Ясно, — мы снова замолчали, продвигаясь в глубину сада.
В темноте, около дома нас ждала бабушка со свечой в руке, это зрелище напугало меня, и я с трудом удержалась от крика, лишь в последний момент, прикрыв рукой рот.
Миша сразу же полез возиться со счетчиком, мне же ничего не оставалось, как пойти на кухню в ожидании результата.
Бабушка поставила передо мной дымящуюся кружку с ароматным чаем и вазочку с печеньем и конфетами. Я обняла горячие бока кружки, и только сейчас почувствовала, какими холодными стали пальцы. Опустив лицо к самой чашке, меня обдал горячий пар, отчего по спине прошли мурашки. Наверное, я все же замерзла.