Неудачница
Шрифт:
Турка медного цвета опустилась на чугунную решетку плиты, через минуту запахло потрясающе ароматным кофе. Из холодильника была извлечена плоская тарелка с самодельным тортом, на котором особенно трогательно смотрелись белковые розочки. В голову сразу же закрались мысли о человеке увлекающемся домашней выпечкой и готовкой, в общем.
Когда передо мной стояла чашка дымящегося кофе и блюдечко с куском торта, Людмила посмотрела на меня испытующим взглядом.
— Ну, рассказывай! — объявила она, размешивая сахар в чашке.
— А что рассказывать-то? Как я дошла до такой жизни? — невесело усмехнулась я. Делиться с любопытной дамой не хотелось абсолютно,
— Муж бросил, любовник надоел, жизнь не удалась! В общих чертах, — на последних словах я несколько стушевалась, — а здесь решила строить новую жизнь.
Моя тирада в глазах впечатлительной Людмилы подняла меня до высоты, если уж не подруги, так боевого соратника уж точно. Потом мы долго пили кофе, разговаривали ни о чем. После было решено идти знакомиться с коллективом. Кто бы знал, что знакомство с новыми людьми настолько изменит мое будущее…
Первый встреченными нами на своем рабочем месте оказался мой непосредственный начальник и ведущий дизайнер конторы Мичалыч. Что и говорить впечатление он произвел неизгладимое. Во-первых, абсолютно не понятно, почему этого, несомненно, молодого человека звали по отчеству. Во-вторых, меня шокировало произошедшее сразу же после нашего короткого знакомства.
— А ты наш новичок? — весело спросил Михалыч, глядя из-под длинной смоляной челки.
— Точно. Меня зовут Александра.
— Так! Новичок, — он переложил несколько толстых папок и выудил еще одну потоньше, — это твоя первая работа. Разберешься что к чему, будет непонятно, звони, помогу! А теперь кыш отсюда, я буду работать!
Не успела я воспротивиться глупой доверчивости начальства, как была выпровожена из кабинета. Но вместо того чтобы предаваться губительным для лица эмоциям, то бишь вытянувшимся от удивления лицом, я решила не паниковать раньше времени, а выяснить у более сведущей Людмилы.
— И что это было?
— Не обращай внимания, потом разберешься! — отмахнулась ничуть не впечатлившаяся Людмила.
И понеслось…
Лена — художник, оказалась не менее креативной личностью, хотя для меня уже и так впечатлений казалось под завязку, но нет, я только успевала принимать ценные указания, советы, а главное пожелания проще относиться к своей работе, и тогда, о чудо, все будет строиться, складываться непозволительно легко. Мне честно хотелось верить в подобные заверения, и, черт возьми, я почти чувствовала за спиной распахивающиеся крылья, ощущала прилив нешуточного энтузиазма. Потом меня познакомили со всеми остальными соучастниками, творящими искусство, на которых я уже смотрела сквозь розовую дымку и легкую эйфорию. Людмила же не скупилась на сироп сладких речей, так что под конец у меня заныли зубы, и захотелось горькой правды, суровой действительности и прочих жизненных «радостей».
Стоило мне только подумать о таком почти гастрономическом разнообразии, как оно не замедлило явиться в образе Клавдии Степановны, которая не только обеспечивала чистоту полов, но и занимала почетную, даже почитаемую должность мастера по витражам. Работа этой пожилой женщины, кстати, вполне себе обычной, меня впечатлила и вернула с небес на землю. Тяжелую она себе выбрала профессию, хотя, наверное, скорее призвание. Печь, в которой готовились витражи, стояла тут же, и от нее явственно веяло жаром и каким-то особенным ароматом загадки и тайны. Горки то ли битого, то ли специально нарезанного разноцветного стекла громоздились практически на всех предметах мебели, а местами даже устилали пол.
На этом моя
Человечек внутри меня несказанно радовался наступившему затишью, а я…я пребывала в растрепанном, несколько ирреальном состоянии. Но, увы, топтаться в коридоре бесконечно, мне тоже не улыбалось, поэтому я несмело толкнула дверь в мое неведомое то ли будущее, то ли скорый бесславный конец. Однако ж все оказалось не так страшно. Кабинет не кусался, напротив выглядел вполне безобидно. Светлые стены, окно выходящее на палисадник. Из мебели рабочий стол, стул, воинственно восседавший на столе монитор компьютера и грустная почему-то розовая мышь. От всего веяло новизной, которой только-только определили хозяина.
Настороженность вещей к своей новой хозяйке была вполне обоснованна, я же ни капельки не осуждала, даже скорее понимала и поддерживала их. Безмолвно прошлась по чистому полу, провела кончиками пальцев по газовой ткани штор, и тихо выдохнула, наполнив воздух движением и жизнью. Стул тихо скрипнул неразработанным механизмом, мягко приняв мое замороченное тело в свои объятия. Тонкая синяя папка легла на стол, но теперь она выглядела не безобидным кусочком пластика, а мерзкой ядовитой змеей. Только, увы и ах, я не укротитель змей, не заклинатель, даже не спец по ядам.
Однако начальство рассуждало в другом ключе, осваиваться пришлось в режиме нон-стоп. Рука сама потянулась и распахнула папку, явив содержимое ядовитой змеи. Ужасалась я зря, в папке лежало всего несколько листов, фотографий и вырванный блокнотный лист с чьими-то спешными записями.
Гласили они следующее:
— Мансардная комната, окно в потолке, площадь небольшая, балкон, — вслух зачитала я и уже с нескрываемым любопытством первооткрывателя взглянула на имеющиеся снимки.
— Что ж совсем не плохо, — далее по списку шли абсолютно неразборчивые древне-шумерские записи с прыгающими буквами. С другой стороны, зачем мне чье-то мнение, когда можно высказать свое, а идеи копошились с самого первого взгляда на фотографии. И не откладывая дело в долгий ящик, я решила запротоколировать свои мысли в карандашных набросках. После недолгих поисков нашлись и карандаши, и пачка ксероксной бумаги, даже маркеры.
Принявшись за работу, я не заметила, как пролетело время, а за окном порядком стемнело. Но совсем ни эти обстоятельства оторвали меня от полного погружения в работу, а щелкнувший выключатель и ослепительно яркий свет дневной лампы.
В дверь просунулась удивленная голова Людмилы, впрочем, это выражение держалось на ее лице лишь пару секунд, сменившись на укоризненно-обиженное. Она сдвинула тщательно выщипанные брови и ласково так поинтересовалась:
— Ты тут прорости решила? — я выразительно приподняла одну бровь, и кивнула на засыпанный изрисованными листками стол, — ого! Я смотрю, ты уже освоилась, это хорошо.
— Ага.
— Ты давай выковыривай себя из кресла, — она мило улыбнулась, но за этой улыбкой мне померещился хищный оскал. Пришлось несколько раз моргнуть. Видимо действительно я перестаралась.
— А который час?
— Уже шесть, — отрапортовала Люда, мельком взглянув на миниатюрные часики.
— Может чайку? — догадалась я, глядя на недовольно приплясывающую Люду. Вот что за неугомонный человек, везде ей надо успеть.
В самый разгар чаепития заглянул припорошенный снегом и какой-то всклокоченный Михалыч.