Неудавшаяся история
Шрифт:
— Мелочи. Всего-то четыре златца, — вдруг расхохотался Радислав.
И мне оставалось только прожигать его разъяренным, возмущенным и не менее горячим, чем убивающая вода, взглядом.
Пункт тринадцатый: если вы попадете в ловушку, не ждите жалости ведьмы; она уйдет, насмехаясь над вашей слабостью
Радослава, перевари сказанное, не спеши забивать сообщника насмерть. Ты зря разъярилась, он наверняка говорит о другом.
— В каком
— По-моему, ответ ясен.
Радислав самодовольно оскалился.
— Так их купил ты?!
— Понеслась, — изрек Лис, в шутку пересаживаясь на противоположный конец островка.
— Радослава, мы не в том положении, чтобы орать из-за невинного подарка.
А вот и ложь. Именно сейчас истерия будет смотреться ну очень гармонично.
— Какого ляда утаивать правду?! — напирала я, вскочив, чтобы нависнуть над виновником.
— А для чего она? Ты спасла мне жизнь. Тоже, между прочим, не спросила, надо ли оно мне. И я отплатил вещичкой, на которую благородная ведьма положила глаз. Более чем честно.
И откуда эта осведомленность? И без того румяные щеки пуще прежнего налились алой краской — я почувствовала это кожей.
— Дорогие подарки имеют тайный смысл. Я не просила.
— И я не просил вытаскивать меня. Даже не пикнул. Считай это даром будущему компаньону. Лис, она всегда буянит по пустякам?
Я не могла видеть жеста варрена, но подозреваю, что не обошлось без утвердительного махания головой.
— На тот момент о совместном путешествии и речи не шло! — заявила я, по-детски насупившись.
— Тогда — положивший начало дружбе.
— Ты — не мой друг.
— И почему?
Я не верю в приятельские отношения между мужчиной и женщиной. Она заканчивается свадьбой. Или тяжелыми душевными травмами. Неизвестно, что из перечисленного хуже. Нет, есть Лис. Но этапы взаимоотношения с ним пройдены в обратном порядке: от симпатии до дружбы. Лис и есть Лис. Его я в расчет не беру.
— Не друг, и точка, — окрысилась я. — Прекрати спорить! Давайте дальше скакать козлами по кочкам.
— О, здравая мысль! — Лис хлопнул в ладоши.
Радислав выглядел обиженным, но голоса не подавал. В душе я благодарила его за сапоги. Но чисто женская обида не позволяла извиниться. А незачем обманывать «друзей».
Чудное дело. Обыкновенные сапожки. Милые, аккуратные, необычные, но в них нет чар. Даже крупинки ворожейского вмешательства. Как они позволили растяпе-хозяйке выжить?
Подобие арки на другом берегу приближалось с каждым новым сбавленным руганью прыжком. Теперь, когда я перестала волноваться о возможности не допрыгнуть, дела шли легче. Да и островки… словно подплывали к нам. Следующий то выглядел недосягаемой далью, то находился совсем рядышком —
Пот струился ручьем, а с рубашки его можно было спокойно выжать в кружку. Но берег, такой далекий и заплывший туманным паром, приближался и становился всё отчетливее.
И вот я стояла на нем и осматривала пройденное расстояние. Островки отплывали, отдалялись от нас. Вскоре до ближайшего я смогла бы разве что дойти мгновений за двадцать.
— Как-то не обнадеживает, — я сглотнула комок в горле.
— Назад дороги нет, — пробубнил охотник. — Можешь снимать бесполезные сапоги.
Я деланно не заметила реплики и двинулась к арочному проходу. Туда, где чернела мгла, подобная бездне. Радислав легонько отпихнул меня, чтобы пройти первым. С ним поравнялся Лис, достающий из сумки новый факел.
— Что за бескультурье? — возмутилась я.
— Меры предосторожности, — ласково поправил Лис.
— Из нас троих лишь я владею чарами.
— Из нас троих, — передразнил Радислав, почти вошедший в арку, — одни мы с варреном способны дать отпор, а не визжать по делу и без.
От грубости, исходящей из его язвительного тона, перехватило дыхание. Пунцовея до кончиков волос, я, не задумываясь, рванула во мрак.
— Постой! — воскликнули мужчины.
Судя по гневу, отразившемуся на лице Радислава, я была близка к пощечине. Я фыркнула и продолжила идти.
Всё четче вырисовывался узкий туннель, где с трудом втиснулось бы два человека. Затхлый воздух с горчинкой духоты забивал легкие. Тишина давила. Все трое, предчувствуя нечто нехорошее, старались не раскрывать рта. Потрескивал постепенно затухающий факел. Свет неизбежно угасал и рассеивался слабыми полосами. По бокам разрастались голые песчано-каменные стены.
Не хрустели под ногами кости менее удачливых предшественников — как любят описывать заброшенные пещеры выдумщики-поэты, — ничто не дымилось, не выло. Поэтому-то тишина и настораживала.
Воздух резко посвежел. Мы будто перешли за невидимую черту между льдом и пламенем. Дыхание замерзало.
Лучик на факеле горько вспыхнул и окончательно потух, оставляя после себя едва заметный запах гари.
— Плохо дело… — Слева от меня раздался голос Лиса.
— Пробьемся, — уверила его я. — Я ж чародейка.
Пальцы по памяти сплетались в руны. Я почувствовала, как наружу потек тот липкий мед, о котором я рассказывала ученикам. Он пробирался от низа живота к ладоням. Рос, сливался в комок. И… исчез.
— Ну? — нетерпеливо спросил варрен.
— Подожди… — Я, закусив губу, повторила движения, поменяв местами несколько пасов.
Результат тот же.
— Ведьма? — позвал Радислав.
— Не отвлекайте!
Я попробовала сплести другие чары. Тщетно.