«Неудобное» искусство: судьбы художников, художественных коллекций и закон. Том 1
Шрифт:
Разумеется, без Министерства культуры здесь не обошлось. В этой связи нужно сказать, что в деле о наследстве Юрия Рериха оно вело себя достаточно неуклюже. Пользуясь присутствием С. Н. Рериха и имея в виду его огромное влияние на сестер Богдановых, министр Е. А. Фурцева вполне могла посоветоваться с квалифицированными юристами и «организовать» официальный отказ Л. М. Богдановой от принятия наследства. Другого пути для принятия культурной части наследства брата с последующей передачей его в тот или иной музей у С. Н. Рериха не было. Однако такая возможность была упущена, и в этих условиях говорить о том, что единственным наследником своего брата являлся Святослав Николаевич, никакого смысла не было и нет.
Н.
Л. М. Богданова скончалась в 1961 году. В соответствии со ст. 532 действовавшего в тот период ГК РСФСР братья и сестры умершего относились к наследникам второй очереди. Поскольку у Людмилы не было детей, то Ираида приняла наследство, фактически вступив в управление наследственным имуществом (ч. 2 ст. 546 ГК РСФСР).
До начала 1970-х она добросовестно исполняла роль хранительницы культурного наследия Юрия Рериха. А начиная с 1970 года в ее окружении появился некто Виктор Юлианович Васильчик. Нужно сказать, что Виктор Юлианович имел даже некоторое, правда, весьма отдаленное отношение к изобразительному искусству. Одно время он подрабатывал, растирая краски в мастерской художника Ильи Глазунова. В некоторых СМИ В. Ю. Васильчик характеризовался как «явно ненормальный, одержимый тип, полностью подчинивший себе Раю» [116] .
116
См.: Калабугин В. Михаил Швыдкой готовится национализировать наследие Рерихов. Зачем это нужно министру культуры? // Независимая газета. 2004. 3 февр.
В 1980 году 66-летняя Ираида Богданова вышла замуж за 38-летнего Виктора Васильчика. Вступив в брак и прописавшись в квартире на Ленинском проспекте, Васильчик фактически завладел не только квартирой и дачей Юрия Рериха, но и находившимися там картинами. Судя по всему, у этого человека имелись большие проблемы со здоровьем. По крайней мере, одному из журналистов он по телефону сообщил, что с ним «сотрудничают Оскар Уайльд, Василий Суриков и Вальтер Шелленберг».
– Мы готовим экспедицию на Тибет, а «кто владеет Тибетом, тот владеет миром», – заявил Васильчик своему собеседнику [117] .
117
Корольков И. Рерих под колпаком у Шелленберга // Московские новости. 2005. 4 февр.
Несмотря на явную неадекватность, Виктор Юлианович буквально «вцепился» в находившиеся в квартире на Ленинском проспекте сокровища.
В 1987 году в Москву приехал Святослав Рерих, чтобы переговорить с Ираидой Богдановой. До него дошли слухи, что картины из наследия брата начали распродаваться. Встреча произошла в гостинице «Ленинградская». Свидетелем ее была известный востоковед, вице-президент Международного центра Рерихов и генеральный директор Музея имени Н. К. Рериха Л. В. Шапошникова. «Святослав Николаевич, который в жизни не повысил ни на кого голоса, закричал: „Вон отсюда“». На что Богданова, прижавшись к стенке, кричала: «Все мое, все мое».
Судя по всему, С. Н. Рерих до конца жизни так и не смог понять, каким образом культурные ценности его семьи оказались, в сущности, у совершенно случайных людей. До конца своих дней он пытался безуспешно с этим бороться, обращаясь в различные высокие советские инстанции. Так, в январе 1988 года он написал следующее заявление:
Министру культуры СССР
Товарищу В. Г. Захарову
Уважаемый товарищ Захаров!
Как я уже ранее сообщал, все имущество моего умершего брата Юрия Николаевича Рериха, которое находилось в момент смерти в его квартире по адресу: СССР, 117296, гор. Москва, Ленинский проспект, д. 62/1, кв. 35, переходит во владение государства и составит экспозицию музея – квартиры моего брата Ю. Н. Рериха.
А в письме, адресованном руководству СССР, Святослав Николаевич
«Доступ к распоряжению… имуществом получили посторонние, абсолютно некомпетентные лица». Он предлагал «взять на учет художественные и архивные материалы».
«Ответственность за сохранность, – писал Рерих, – может быть поручена по ведомствам Академии художеств или Академии наук СССР, чтобы имущество… ни в коем случае не могло быть распродано или неправильно употреблено…» Это письмо, как и многие другие обращения Святослава Рериха, осталось без ответа.
На самом же деле то, что было явно несправедливым с точки зрения морали, в полной мере соответствовало действовавшему в соответствующий период советскому законодательству.
Неправильное, по мнению С. Н. Рериха, отношение государства к культурному наследию буквально потрясло Святослава Николаевича. Поэтому, передавая в 1990 году в дар Советскому Союзу принадлежащую ему вторую часть наследия (такова была воля его отца), он поставил следующее обязательное условие. Имуществом должна распоряжаться общественная организация. Доверия к государству у него уже не было. Он завещал наследие своей семьи общественной организации – Советскому фонду Рерихов.
В январе 2004 года после 24 лет «супружеской жизни» Ираида Богданова скончалась. После ее смерти наследником по закону в отношении всех оставшихся в квартире культурных ценностей стал В. Ю. Васильчик. Как утверждалось в ряде СМИ, в новых условиях он почувствовал себя полностью свободным, превратив квартиру в «богемный притон», а художественные ценности Рерихов – в источник личного обогащения [118] .
Эксперт Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И. Э. Грабаря, кандидат искусствоведения, специалист по творчеству Рериха Ольга Глебова рассказала одному из журналистов, что некий господин Каменский приносил ей на экспертизу 15 работ Николая Рериха. Каменский пояснил, что вещи – с Ленинского проспекта, и просил выдать документ, подтверждающий их подлинность. Обычно так поступают, когда готовят картины на продажу. По мнению О. С. Глебовой, стоимость каждой работы составляла примерно 20–30 тысяч долларов.
118
См., напр.: Флорин Д. Указ. соч.
Всего же, по некоторым сведениям, за определенный период из наследия Рериха ушло как минимум 30 картин стоимостью приблизительно полмиллиона долларов. Восемь из них должны были украшать кабинет президента «Роснефтегазстроя» И. И. Мазура, и, судя по всему, большого любителя живописи [119] .
Не совсем понятно, для чего в договоре было указано, что г-н И. И. Мазур является профессором, доктором технических наук. В СМИ и Интернет попал приведенный ниже любопытный документ, по-видимому, являющийся черновым вариантом этого договора:
119
Корольков И. Указ. соч.
Начальник Управления по сохранению культурных ценностей Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия Виктор Петраков в интервью журналистам отметил, что служба получала и продолжает получать информацию о достаточно странной публике, которая ведет вокруг коллекции некую игру «сомнительного характера». После обращения службы в Прокуратуру СССР было возбуждено уголовное дело по факту «хищения предметов, имеющих особую ценность», а таможенники предупреждены о возможном вывозе за рубеж картин выдающегося соотечественника. Впрочем, абсолютно никаких оснований для возбуждения уголовного дела, конечно же, не было, поскольку формально-юридически как И. М. Богданова, так и В. Ю. Васильчик волею судеб оказались законными наследниками культурного наследия семьи Рерихов и, увы, были вольны обращаться с ним по своему усмотрению.