Неуклюжая Анна
Шрифт:
— Пойдём же, пойдём, —Изабелла тащила подругу за рукав. — Она тебя не съест. По правде сказать, она тебя накормит.
Войдя в дом, Анна попыталась спрятаться за спину подруги.
— Ма-ма-аааа! — во всю мочь завопила Изабелла.
Тут появилась миссис Браун, с широкой и настолько похожей на дочкину улыбкой, что Анне удалось храбро улыбнуться в ответ.
— Анна, как я рада с тобой познакомиться, — воскликнула миссис Браун.
"Может, я немного похорошела
"Нет, ничего во мне не изменилось, кроме очков. А вот и нет, ещё ямочки", — вспомнила девочка.
Анне почему-то казалось, что в Германии у неё ямочек не было.
— Будете хлеб с маслом и сахаром? — голос миссис Браун прервал мысли Анны.
Та внезапно ощутила зверский голод.
— Да, пожалуйста, — ответила она, будто уже целую вечность была знакома с мамой Изабеллы.
После этого девочки стали приходить почти каждый день. Через пару недель до Анны дошло, что Изабелла всё время её угощает, и девочка спросила папу: ничего, если они с подругой зайдут в магазин перекусить.
— Конечно, Анна, — тут же согласился папа, — заходите, когда захотите.
Маме потребовалось больше времени на обсуждение. Анна знала заранее — вопросов не избежать. Она никогда ещё не приводила новых друзей. Ей просто некого было привести.
— А на что она похожа, эта Изабелла? — спросила мама. — Она из Германии?
— Сама увидишь. Нет, не из Германии.
Нечего сомневаться, папе Изабелла понравится, но неизвестно, одобрит ли мама косящие глаза девочки. Однако миссис Зольтен улыбнулась подруге дочери так же ласково, как миссис Браун улыбалась Анне.
— Вот тут овсяное печенье, — показала она, — но только по одному.
Она отложила коробку в сторону, специально для них.
— Твоя мама добрая, — Изабелла откусывала печенье маленькими кусочками, чтобы растянуть удовольствие на подольше.
Анна откусила ещё один малюсенький кусочек.
— Ага, она добрая.
Она чуть не сказала: "Не такая добрая, как папа", но вовремя прикусила язык. Что бы там ни было, это несправедливо, всё-таки именно мама дала им печенье.
Как-то в ноябре, когда девочки уже подходили к дому Изабеллы, та сказала:
— Когда я была маленькой, мама давала мне большой стакан молока с хлебом. И всегда знала, если мне хотелось добавки.
Анна промолчала, обдумывая её слова.
— А в прошлом году, когда у папы не было работы, она мне вообще ничего не давала, — понизила голос Изабелла.
Теперь была очередь Анны:
— Всё дело в деньгах. Мама и папа всё время беспокоятся про деньги. Руди говорит, что маленьким он мог есть сколько угодно печенья. Врет, наверно.
Изабелла кивнула. Тут
— Деньги или не деньги, но в этом году Рождество у нас будет. Мама обещала.
Анна застыла посреди дороги и уставилась на подругу.
— Рождество бывает всегда.
— Только не в прошлом году. Да, мы, конечно, получили по одному подарку на каждого, что-то из одежды. И все. Папа сказал, ему очень жалко, но вешать чулок не имеет никакого смысла. Депрессия [24]задела всех, и Санта-Клаус не исключение.
Тут потребовалось множество объяснений. Анна ничего не знала о подвешивании чулка. Она быстро догадалась, что Санта-Клаус — это Святой Николай, Дед Мороз. А что такое Депрессия, она понятия не имела. Изабелла не затруднилась, объясняя про чулок и Санта-Клауса, но с Депрессией было посложнее. Она знала только, что папа потерял работу и у них совсем не было денег. Теперь у него новая работа.
— Он работает вместе с моим дядей, — сказала Изабелла. — Они хоронят людей.
— Что-что они делают с людьми? — переспросила Анна.
Изабелла слегка покраснела, но улыбнулась.
— Тебе необходимо знать, Анна Зольтен, — заявила она и объяснила Анне, что такое «хоронить». Изабелле приходилось по многу раз на дню разъяснять подруге различные слова. Как ни утомительно это было, она терпела — Анна запоминала все, что ей говорят. Каждое новое слово она несколько раз проговаривала про себя, и дня не проходило, как вворачивала новое словечко, разговаривая с Беном или Бернардом. Изабелла, которая была от Бернарда без ума, никак не могла понять, каким образом Анне удалось с ним так подружиться.
— Хоронить, — бормотала Анна, — хоронить.
Глаза Изабеллы сверкнули, хотелось бы ей оказаться рядом, когда Анна попытается вставить в разговор это слово. Анна взглянула на неё, увидела, что та смеётся, и сама рассмеялась. В компании Изабеллы смех был самым естественным делом для младшего члена семейства Зольтенов.
Вечером за ужином Гретхен заявила:
— Папа, мне нужны коньки!
Папа не ответил, Гретхен подвинулась ближе к нему.
— У всех девочек коньки, они только и говорят, что о коньках. Как только лёд будет крепким, все пойдут кататься.
— Подожди немного, — пообещал папа. — Рождество на пороге.
Гретхен казалось — до Рождества ещё ужасно далеко, но она прикусила язычок. Девочка знала, родители беспокоятся из-за денег. Хорошо бы снова стать маленькой, как Анна. Посмотрите на неё, эта девчонка просто сияет, так и хочется дать ей подзатыльник.
— Ничего смешного, Анна, — ледяным тоном произнесла старшая сестра, — немедленно прекрати ухмыляться.
— Гретхен, — грозно предупредил папа.