Неукротимый огонь

Льюис Сьюзен

– У него дела в Нью-Йорке, – осторожно заметила Ула. Темные дуги бровей поднялись. Теперь Галина смотрела в зеркало на Улу.

– Ты, как и я, знаешь, что это неправда, – сказала она. Секретарша энергично помотала головой:

– Это правда. У него в Нью-Йорке всегда есть дела.

– Ну, пусть так, – согласилась Галина. – Все равно эти дела могли бы подождать. Он уехал, чтобы отомстить мне за этот контракт…

– Глупости, – оборвала ее Ула. – Он хочет защитить тебя.

– Разве я нуждаюсь в защите?

Ула

уверенно, не моргая, смотрела ей в глаза. Галина пожала плечами.

– Ладно, может быть, но кто в этом виноват?

– Никто. Просто жизнь складывается так, а не иначе. Да, Максу не хотелось бы, чтобы именно сейчас, когда вы решили больше не скрывать ваших отношений, ты привлекла к себе особое внимание, начав работать в “Конспираси”.

– Так ты считаешь, он не ищет предлога, чтобы не жениться на мне? – спросила Галина.

Ула была явно удивлена:

– Значит, ты так истолковала его отъезд?

Голова Галины задумчиво склонилась набок.

– Нет, – вздохнула она. – Наверное, нет. Честно говоря, я вообще не знаю, что думать. Иногда сама сомневаюсь, хочу ли я за него замуж.

Она быстро взглянула на Улу. Та качала головой, посмеиваясь:

– Зря ты так. Даже если я передам твои слова Максу, он своего мнения не изменит. Ты же его знаешь.

Лицо Галины напряглось.

– Нет, все еще не знаю. – Она помолчала, размышляя о своих непростых отношениях с человеком, которого любила больше всех на свете и который почти полностью подчинил ее своей воле. – Знаю только, что в его характере сразу прятаться, как только на него кто-то посмотрит.

– А как бы вела себя ты на его месте? Ну, если бы тебе перемывали кости так же, как перемывают ему?

– Максу безразлично, что о нем говорят, – усмехнулась Галина.

Ула помрачнела:

– Почему ты так считаешь?

– Потому что так и есть на самом деле. Максу плевать на все и на всех. Кроме, конечно, детей.

– И кроме тебя.

– Да, и меня. Ему хочется заботиться о нас, потому что мы ему небезразличны, но он сам себе безразличен. Он никого не боится. Он не боится сплетен и пересудов. Он непобедим. Или тебе так не кажется?

– Честно говоря, нет.

Ула прекрасно понимала настроение Галины; она знала, что Галине свойственно нападать на Макса, когда сама она чувствует себя не в своей тарелке или чего-то опасается. А сейчас очевидно, что она испытывает неуверенность.

– Он не должен был уезжать, – стояла на своем Галина. – Мне все равно, что обо мне скажут, так почему боится он?

– Дело не только в тебе, – возразила Ула. – Дело и в новой рекламной кампании “Конспираси”. Они, как тебе известно, вкладывают миллионы, поэтому с твоей стороны было бы неразумно рвать контракт как раз накануне объявления о помолвке с Максом.

– Хватит с меня логики, – взмолилась Галина. – Мне сейчас хочется его ненавидеть. Продлится это ровно пять минут.

Не возражаешь?

– Тогда позвони ему и поговори, – предложила Ула.

– А где тут телефон?

Ула достала из сумочки мобильный телефон и протянула Галине:

– Нажми на тройку и набирай номер.

Прослушав несколько гудков, Галина взглянула на часы. Что-то внутри перевернулось, когда она поняла, что Макс уже мог отправиться в свой генеральный офис в Нью-Йорке, где он собирался смотреть шоу.

– Макс Романов слушает.

Галина едва не подпрыгнула, неожиданно услышав его голос.

– Здравствуй, дорогой. – Чтобы скрыть улыбку, она отвернулась от Улы. – Это я. Звоню только для того, чтобы сказать, что ненавижу тебя. Ула считает, я должна была позвонить.

– Ула с тобой? – спросил Макс. – Да.

– Передай ей трубку.

Галина послушалась и протянула телефон Уле, бешено вращая глазами.

– Нормально. Все нормально, – отрапортовала Ула. – Правда, пока еще не началось. Журналисты только собираются, а она даже еще не одета.

Галина вырвала у нее телефон.

– Макс, я могла бы и сама сказать тебе все это, – сухо произнесла она. – Откуда у тебя привычка спрашивать обо мне других? Или ты мне не доверяешь, считаешь, что я буду тебе врать? Это оттого, что я нервная, да? Правильно, я нервная как не знаю кто, и потому мне хочется, чтобы ты был сейчас здесь. Черт возьми, ты должен был быть здесь. Тебе совершенно не обязательно было бы появляться открыто. Мог бы подождать где-нибудь за кулисами…

– Галина, не стоит начинать все сначала, – прервал ее Макс. – Завтра вечером я вернусь, тогда мы все обсудим.

– Завтра будет поздно. Все, что случится, случится сегодня.

– Передай трубку Уле.

– Нет. Ты должен поговорить со мной. Я не ребенок, Макс. И не слабоумная. Я знаю, в чем проблема, знаю, что ты волнуешься, и очень благодарна тебе за то, что ты волнуешься. Но ты мне нужен здесь. Бог свидетель, ты заставил меня отказаться от очень многого, поэтому, пожалуйста, будь рядом, когда я затеваю нечто по-настоящему серьезное.

На другом конце телефонной линии повисло молчание, и Галина поняла, что ее слишком занесло. Сердце в груди безумно колотилось. Она ждала, пока Макс заговорит, и спорила сама с собой на тему: стоит ли дать ему урок.

– Наверное, ты даже не представляешь себе, насколько для меня важно, чтобы ты был рядом, – не выдержала она.

– Я знаю, родная, – ответил он поразительно мягко; она-то думала, что разозлила его. – Для меня это тоже важно. Это в последний раз. В день следующего шоу я буду рядом с тобой.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Ты меня любишь?

– Сама знаешь.

– Нет, скажи.

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю. Прости, что я так по-свински себя повела. Когда ты вернешься, все будет хорошо.