Неукротимый огонь

Льюис Сьюзен

В зале лос-анджелесского отеля поднялся удивленный гул. В конференц-зале “Праймэр” Харман резко повернулся к Максу.

– Уходи же скорее, – прошипел Ленни, опять впившись взглядом в экран. Впрочем, отчасти он был доволен тем, что произошло, ведь публичный скандал – тоже неплохая реклама.

– И правда ли, – продолжала кричать журналистка, – что в ночь, когда умерла Каролин Романова, вы находились в усадьбе Романовых в штате Нью-Йорк?

Пегги и ее помощники отчаянно старались увести Галину из зала, но модель явно противилась. Было ясно, что она намерена ответить. Пегги и Марибет не могли ей помешать, разве что силой вытолкать за дверь.

– Мисс Травнер, – заговорила Галина, приветливо

улыбаясь. Неожиданно она заморгала, ослепленная вспышками бесчисленных фотоаппаратов. – Извините… – Она заслонила ладонью глаза. – Я вас не вижу, но надеюсь, вы меня слышите. Макс Романов, как и все мои близкие друзья, очень рад моему контракту с “Праймэр” и искренне желал мне успеха. Его нет сейчас здесь по той же причине, по которой нет здесь и других моих друзей: все они – деловые люди, и у них очень много работы. Что касается моих интимных отношений с Максом и моего местопребывания в ту трагическую ночь, когда погибла его супруга, то эти вопросы были в свое время детально рассмотрены в ходе следствия и судебного разбирательства. Исследовали их и те немногочисленные журналисты, которым было угодно проявить любопытство в отношении меня в связи с моей дружбой с Романовыми. Поэтому я рекомендовала бы вам, мисс Травнер, посетить библиотеку или же отыскать необходимую информацию, которой вы, судя по всему, не владеете, в Интернете.

Если бы речь Галины была обращена не к Отраве, а к кому-то другому, Харман, пожалуй, посочувствовал бы этому человеку – столько убедительности придавали словам Галины ее идеальное британское произношение, учтивые манеры и врожденный аристократизм.

Но заткнуть рот Травнер было не так-то легко.

– Галина, где вы провели ту ночь, когда умерла Каролин Романова?

В настойчивом голосе звенели металлические нотки.

Явственно различимые возгласы неодобрения как будто вообще не интересовали Галину. На ее лице было написано только вежливое сожаление.

– Вам самой, – сказала она чуточку снисходительно, – не составит труда прояснить это обстоятельство, поскольку после окончания пресс-конференции вы сможете переговорить с Пегги, и она подскажет вам, откуда лучше начать поиски.

Травнер ничуть не была смущена.

– Тогда, может быть, вы, Галина, – продолжала она, – раз уж вы являетесь “близким” другом Макса Романова, объясните мне, почему он не реагирует на мои попытки связаться с ним?

Галина удивленно вскинула брови.

– Неужели? Представления не имею, с чего бы это, – мягко произнесла она и под аплодисменты и хохот аудитории покинула зал.

Лицо Макса оставалось серьезным, но Харман видел, что глаза его смеются. Он даже тряхнул головой – настолько глубокое впечатление произвело на него самообладание Галины.

– Да, – выдохнул Харман, – не думаю, что после этого у нас возникнут какие-либо проблемы. Как она держалась!

– Я ей передам твое мнение, – улыбнулся Макс, поднявшись на ноги.

– Могу я еще чем-нибудь быть тебе полезен, пока ты здесь? – спросил Харман. Ему вдруг остро захотелось узнать этого человека поближе.

– Да, если не сложно. – Макс достал из кармана визитную карточку и протянул ее Харману. – Попроси кого-нибудь позвонить моему шоферу и сказать, чтобы он ждал меня на углу Седьмой и Бликер.

– Конечно.

Подавив вздох разочарования, Харман передал карточку секретарше, которая находилась поблизости и слышала все, что сказал Макс.

– Ленни, спасибо, что разрешил мне приехать. Я тебе в самом деле признателен.

Макс направился к двери.

– Всегда к твоим услугам, – заверил его Харман. Макс кивнул, остановился и иронически спросил:

– Послушай, а этот омолаживающий крем правда действует?

– Ну конечно, действует, – возмутился Ленни. – Он прошел все тесты.

Макс

на мгновение задумался, потом опять поднял глаза на Хармана и улыбнулся.

– Значит, у тебя в руках ключ к успеху, – заметил он. – Есть у тебя Галина или нет.

Харман широко улыбнулся, но, когда до него дошел смысл слов Макса, он побелел.

– Что ты хочешь этим сказать?

Двери лифта раздвинулись, и Макс вошел в кабину.

– Только то, что ты гарантирован от провала.

Двери закрылись, лифт заскользил вниз, а Харман еще долго стоял и смотрел в пустоту. В висках у него эхом отдавались слова Макса: “Есть у тебя Галина или нет. Есть у тебя Галина или нет”. Не может быть, чтобы Макс вдруг решил вывести Галину Казимир из игры сразу после того, как “Праймэр” объявил ее на весь мир лицом будущего. Нет-нет. Он просто ляпнул, не подумав. Такое с каждым время от времени случается. С другой стороны, Романов не из тех людей, которые станут просто так швыряться словами, не вкладывая в них особого смысла. Но Галина как-никак официально принята на работу, она подписала контракт, и если Максу вдруг захотелось поставить крест на ее участии в проекте, значит, он недооценивает силу закона, который будет защищать интересы работодателя. Да и зачем, спрашивается, ему все это нужно, тем более что Галина так прекрасно показала себя на презентации? Она с самой мисс Отравой справилась так, словно ей это было не труднее, чем смыть крошечное пятнышко с платья.

Выругавшись про себя, Харман наконец подошел к двери конференц-зала. Он-то знал, с той самой минуты, когда Марибет напомнила ему, кто такая Галина Казимир, он твердо знал, что именно эта дама им нужна. Ее связь с Романовым – даже не обоюдоострый меч; это практически стопроцентная возможность сорвать куш в двадцать миллионов долларов. Но Ленни Харман готов был играть не только потому, что возможная прибыль намного превосходила возможные потери, но и потому, что он, Харман, в отличие от мисс Отравы, знал наверняка, что в ночь убийства Каролин Галина Казимир была очень далеко от штата Нью-Йорк. Если бы у него имелись на этот счет хоть какие-то сомнения, он забраковал бы саму идею контракта с Галиной. Однако даже при том, что ему были известны все обстоятельства этого дела, бизнесмен долго колебался, прежде чем принять окончательное решение, потому что Марибет сказала ему, что у Галины Казимир есть кое-какие собственные проблемы. Господи, да у кого в наше время их нет? На него самого Галина произвела впечатление совершенно нормальной, вполне уравновешенной женщины. Ну разве что иногда она могла быть непредсказуемой. Так или иначе, Романов собственноручно подписал контракт, взяв на себя обязательство помогать Галине поддерживать форму. Этот факт, помноженный на красоту Галины, ее обаяние и слухи о ее близости с Романовым (вот человек-загадка, понять его в сто раз труднее, чем провести самое запутанное маркетинговое исследование!), гарантировал, что в скором времени акции “Праймэр” взлетят до небес. Хотя не исключено, что, пойдя на контакт с Романовым, он недооценил степень риска.

“Есть у тебя Галина или нет”.

Харман вынул из кармана носовой платок, обтер им шею и стер пот со лба. Вдруг ему показалось, что Романов-невидимка стоит здесь и смеется над ним. Он поспешно швырнул пакет в мусорное ведро и заставил себя сделать десяток глубоких вздохов. Это немного привело его в чувство, и только тогда он позволил себе вернуться в конференц-зал. Если Макс Романов затеял какую-то интригу, ему, Ленни Харману, надо как следует подготовиться.

– Привет, дорогой, – услышал Макс в трубке голос Галины. Он улыбнулся, нажал на кнопку, опуская экран, отделявший его от шофера, и принялся просматривать последние биржевые сводки на экране портативного компьютера.