Неукротимый: возрождение

Аврора Белль

В половине четвертого все дети были разобраны родителями, и почти все разошлись. Все, кроме нас. Как только мы остались одни, позиция Хеми ослабла, и он встал перед Тамой, который не отпускал ЭйДжея.

Пухлая рука Хеми протянулась, и ЭйДжей встретил его на полпути. Они пожали друг другу руки, и Хеми представился.

— Меня зовут Хеми, маленький брат. — Он дернул подбородком в сторону угрюмого мужчины, державшего его. — А это Тама.

Лицо ЭйДжея стало задумчивым. И то, что он сказал дальше, убило меня.

— Молли знала человека по имени Тама.

В

моей голове раздается медленный, протяжный призыв.

Нет, ЭйДжей. Не-е-ет.

— Сказала, что он был страшным. Очень страшный человек. — ЭйДжей посмотрел на Хеми. — Она любила его. — Он посмотрел на меня. — Не так ли, Молли? — затем он повернулся к Таме с мрачным выражением лица. — Но он умер. И это огорчило Молли.

Желчь подступила к моему горлу, а в груди появилось сильное жжение.

ЭйДжей, не понимая, что он только что сделал, потянулся ко мне. Онемев до глубины души, я без вопросов заключила его в свои объятия. Он прижался щекой к моему плечу и слишком крепко обнял меня за шею.

— Мне не нравится, когда Молли грустит.

Хеми перевел взгляд с меня на Таму, потом снова на меня и, к счастью, совершенно не в его характере, не сказал, что у него на уме, прежде чем вернуться к «Хаммеру».

Тама, с другой стороны, крепко сжал челюсти. Он не сводил с меня глаз. Надеюсь, что он увидел извинения, которые я держала в себе.

Уверена, что он увидел, потому что после долгой паузы Тама заговорил. Его голос был обманчиво спокоен.

— Ты любишь мисс Молли, а?

ЭйДжей кивнул в мое плечо.

Тама перевел взгляд на меня и заговорил без эмоций:

— Малыш плохо разбирается в людях.

Тихим голосом я согласилась:

— Знаю.

Потому что он был прав. Я не заслуживала того, что дал мне ЭйДжей. Не заслуживала того, что Лекси доверила мне.

Я была ужасным человеком, и однажды получу свое.

Глава 9

Твитч

Когда Аманда вошла в мой дом, она выглядела уставшей.

— Нам нужно поговорить.

Да.

Это назревало слишком долго. Нам нужно было разобраться с этим дерьмом. Это уже было чертовски неловко. Мне не нужно было, чтобы это крутилось у меня в голове.

Она подошла, чтобы сесть на маленький диванчик, и я последовал за ней в комнату, прислонившись к стене, когда она начала.

— Я кое-что слышала о тебе. Плохие вещи. И решила выяснить все сама, увидеть, кем ты был, прежде чем судить. Итак, брат мой, — сказала она, — кто ты такой на самом деле?

Это был трудный вопрос.

Я действительно больше не знал этого.

Я прищелкнул языком и осторожно помассировал висок.

— Мэнди, пожалуйста. Дай мне передохнуть. Это была дерьмовая пара дней. Кроме того, мы уже проходили через это. — Я многозначительно посмотрел на нее. — Думаешь, Эвандер гребаный святой?

На мои слова она покачала головой.

— Я знаю своего мужа, большое тебе спасибо, но он никогда не пытался заставить

меня поверить, что он был кем-то, кем не был. И ты причинил боль этой девушке. — Она выглядела разочарованной. — Эвандер — самый милый человек на свете. — На мою открытую насмешку она добавила: — Для меня он такой и есть. Он никогда не был сознательно груб со мной. Он всегда открыто любил меня. И никогда не поднимал на меня руку, потому что знает, что я бы его бросила.

Она не собиралась оставлять это так. Сестра была постоянной занозой в моей заднице с того дня, как я встретил ее, вовлекаясь, вмешиваясь в мою жизнь, когда это было возможно, и даже несмотря на то, что она чаще всего обливала меня дерьмом, было приятно иметь кого-то, кому не все равно.

Я подтащил стул от обеденного стола, развернул его и сел на него задом наперед.

— Знаешь, кем я был тогда? — под ее многозначительным взглядом я пробормотал: — Конечно, знаешь. — Я провел языком по зубам. — Ты встречалась с Лекси, так что знаешь, что ее сорт сладости редок, гребаное сокровище. — Когда она кивнула, я продолжил. — Я хотел посмотреть, как далеко могу зайти, прежде чем сломаю ее.

— Зачем?

Моя сестра не была впечатлена, а мне было на это наплевать. Я просто хотел, чтобы она поняла.

— Потому что я хотел, чтобы она была рядом со мной, Аманда, бл*дь, всегда. — Боже, я начинал злиться. — Думаешь, я мог позволить кому-то вроде нее стать моей королевой? Она совсем не похожа на тебя, детка. Ты видела дерьмо всю свою жизнь, будь оно от твоего папаши…

Она вмешалась:

— Он и твой отец тоже.

Неважно.

Он был для меня никем.

— Или брехня твоего брата, и теперь ты снова имеешь с этим дело через Эвандера. Ты знаешь эту жизнь, что все это влечет за собой. Лекси не такая. Она не знала. Я хотел посмотреть, есть ли у нее все необходимое, чтобы справиться, потому что последнее, что мне было нужно, это чтобы моя гребаная женщина сбежала от меня, сказав, что это слишком. Поэтому я давил и давил изо всех сил.

Я увидел, что Аманда неохотно, но начинает понимать.

— Она та самая, Мэнди. Без дерьма. В ту секунду, когда она стала моей, я почувствовал, как в меня ударила сраная молния с такой силой, что мой труп ожил. — Думать о моей женщине было испытанием. Лекси была жизнью. — Я был грешником, и она была моей единственной молитвой. Божеством. Единственная богиня, которой я поклонялся. — Я выдержал небольшую паузу. — До сих пор поклоняюсь.

И, клянусь Богом, это была гребаная правда.

Я увидел, как лицо моей сестры смягчилось, и закатил глаза.

— Итак, хорошая новость в том, что я именно тот, за кого себя выдаю.

Аманда нахмурилась.

— А плохая новость?

— Плохая новость в том, что… — я усмехнулся. — …я именно тот, за кого себя выдаю.

Виновен по всем пунктам обвинения.

И моя сестра подавила смешок.

— Господи, иногда ты ведешь себя как придурок.

Так и есть.