Неуловимая Невеста

Шевцова Наталья

– Если я не откажусь от «свалки», мы все – мертвецы, – со вздохом резюмировал он. – Правила межкоролевского турнира позволяют мне это сделать, но тогда мы потеряем своё основное преимущество – перевес в количестве и возможность увидеть воочию чего стоят в бою приморские лорды… Что не только может быть, но и будет расценено моим отцом, как предательство интересов горного королевства, – сказав это, принц вопросительно посмотрел на каждого из присутствующих. – Моё решение вы знаете. Теперь решение за вами. Готовы ли вы заплатить своим добрым именем за свою жизнь? Я не говорю, что это навсегда. Рано или поздно мы докажем, что интересы горного

королевства предали не мы, а лорд Кальвин. Рано или поздно я докажу своему отцу, что, отказавшись от «свалки», я не предал его, а спас ему жизнь. Потому как уверен, убери Кальвин меня, следующим стал бы мой отец! Рано или поздно, всё станет на свои места. Я не говорю, что это навсегда, но и не говорю, что нам будет легко. Наоборот. Нам будет очень нелегко. Поэтому я и отдаю решение в ваши руки. Как решите, так я и поступлю. Решите, начать Турнир со «свалки», мы начнём его со «свалки», решите отказаться от «свалки», мы от неё откажемся.

Говоря, что решение за его лордами, принц лукавил: его интересовало не то, какое его лорды примут решение, а их реакция. Поскольку своё решение он уже принял, и не собирался от него отступаться, теперь он хотел знать, на кого после этого злосчастного Турнира он сможет полагаться, а на кого нет. Он понимал, что в случае голосования не в его пользу, он рискует прослыть тем, кто не держит своё слово. И всё равно, желание знать, кому он может верить, а кому нет – оказалось сильнее страха бесчестия.

Лишнее и говорить, что никогда ещё в своей жизни он так напряженно не ждал результатов голосования. Никогда ещё он настолько внимательно не следил за лицами, подмечая каждую эмоцию, каждый отведенный в сторону взгляд, каждый жест и изменение в позе.

– Голосуем на мой счёт «три», – получив с каждого кровную клятву, что всё сказанное, увиденное и услышанное в палатке, в ней и останется, сообщил он. – Те, кто за отказ от «свалки» прошу на счёт три поднять руки.

– Раз, – ровным, спокойным голосом сказал он. – Два, – всё тем же ровным и спокойным голосом сказал он. – Три! – громко, чётко и резко практически крикнул он.

И четверо из одиннадцати всё-таки проголосовали за «свалку».

– И решение принято, – спокойно резюмировал он, позволив себе выдохнуть с облегчением лишь мысленно.

Глава 15

Глава 15

В сопровождении поддержавших его решение друзей принц Анхельм въехал на арену верхом на резвом коне чёрной масти. На нем были украшенные драгоценными камнями превосходной работы доспехи. Шлем он держал в руке, тем самым одновременно демонстрируя и уважение к хозяину турнира и предоставляя возможность дамам любоваться его великолепными цвета вороного крыла локонами, что спадали ему на плечи. Всем своим видом он изображал беззаботность: он ехал, громко разговаривая и пересмеиваясь с друзьями и со свойственной считающим себя неотразимыми знатным и богатым повесам дерзостью рассматривал знатных красавиц, украшавших своим присутствием галёрку, которые нет-нет, а всё же кидали в его сторону восхищенные взгляды. Однако внимательный наблюдатель (а такой был и даже не один) всё же заметил бы некоторую скованность в его движениях и тревогу во вроде бы смеющихся глазах.

Справедливости ради, надо отметить, что восхищенными взглядами провожали не только принца, но и его сопровождение. Всё же, при всей их

устрашающей репутации завоевателей, горные лорды были потрясающе хороши собой! Статные, мужественные. В сияющих на солнце доспехах. Черты лица у всех восьмерых были выразительные и прекрасно очерченные.

Принц и его лорды какое-то время, давая собой налюбоваться, погарцевали вокруг арены. И снова только внимательный наблюдатель заметил бы, что Его Высочество, не просто так гарцует, а кого-то высматривает.

– Мне кажется или Анхельм знатно нервничает? – поинтересовался у лесного короля Вейнар.

– Нет, не кажется, – поглаживая бороду, ответил тот. – Он определенно нервничает. И его лорды тоже. И при этом заметьте, он привёл с собой лишь небольшой отряд.

– Думаете, он передумал насчёт межкоролевского турнира, Ваше Величество? – нахмурившись напряженно уточнил Бальд.

Однако ответил ему не лесной король, а Вейнар.

– Вряд ли, – отрицательно покачал он головой. – Тогда б он просто не явился на турнир.

– Может это отвлекающий манёвр с целью захвата замка? – выдвинул предположение Нед. – Возможно, они рассчитывали, что мы будем ждать их полным составом здесь, а замок оставим без охраны?

Вейнар снова отрицательно покачал головой.

– Анхельм знает, что его войска у нас как на ладони. И понимает, что мы отслеживаем любое передвижение его людей. Кром того наши легионы всё ещё в замке, и он знает это не хуже нас. Не говоря уже о том, что все наши люди во всеоружии.

– Мне кажется он хочет поговорить, – озвучил своё мнение лесной король, всё это время молчавший и задумчиво изучавший горного принца.

– Поговорить? – скептически хмыкнул приморский принц. – О чём?

– Есть только один способ узнать, – указав на арену, заметил король.

– Вы правы, гадать можно до скончания веков, проще спросить, – с усмешкой кивнул приморский принц и, пришпорив, лошадь, поскакал к арене. Бальд, Нед и Массимо последовали за ним.

– Маркус, Калеб, Андрек, Волек! – приказал лесной король. Не то, чтобы он опасался, что горный лорд опустится до того, чтобы на глазах у сотни свидетелей ввосьмером напасть на четверых, но, как говорится: береженного и боги берегут. Кроме того, ему хотелось узнать то, о чём будут разговаривать принцы, из доверенных уст.

Вейнар не планировал совершать круг почёта. Но как только возглавляемая им небольшая кавалькада въехала в импровизированные ворота арены, торжественно заиграли трубы герольдов и радостно завизжали, привлекая к себе внимание, прелестницы, не оставляя тем самым ему и сопровождающим его лордам иного выбора, кроме как уделить красавицам то самое внимание, которого они столь активно требовали. Тем более, что местные красавицы того более, чем заслуживали. Особенно, одна из них. Она была так хороша в своём ярко-голубом одеянии, что Вейнар не мог отвести от неё глаз в течение целой минуты, если не больше.

Глаза увлеченной беседой с сестрой и не замечавшей его Фей сияли подобно сапфирам, тонкие брови выгибались горделивой дугой, белые зубы сверкали в улыбке подобно жемчугу. Всё это обрамленное золотом блестящих на солнце длинных до пояса, распущенных волос создавало такое чарующее впечатление, что, в глазах, Вейнара, они одна девушка мира даже близко не могла соперничать с ней красотой.

Будь его воля, он бы стоял и смотрел на неё и дольше, но нарочитое покашливание Бальда вернуло его в реальный мир.