Неуловимая Невеста
Шрифт:
Она смотрела в улыбающееся лицо любимого, в его полные света глаза и всё равно до конца не верила, что он живой – не сон, и не видение, порожденное её поверившим в чудо разумом. Она обнимала Вейнара, наслаждаясь биением его сердца, его дыханием и звучанием его голоса...
Чувствуя тепло объятий любимой и её слёзы на своём лице, Вейнар улыбнулся и, едва касаясь подушечками пальцев её кожи, убрал упавшие ей на лицо пряди. Голос его звучал слабо, но при этом бесконечно нежно.
– Я снова с тобой. И я вполне настоящий, – тихо проговорил он, догадавшись, о чем она думает, что было не сложно, учитывая
Фей всхлипнула, баюкая в своих руках его голову.
– Я так боялась, что ты навсегда исчезнешь из моей жизни, – прошептала она, не отрывая глаз от столь бесконечно любимого и такого живого лица. – Я так боялась, что больше никогда не увижу тебя, не услышу твоего голоса, не почувствую твоего тепла. Обещай мне, что больше никогда не уйдёшь! – потребовала она. – Я знаю, что это не совсем в твоих силах, но всё равно пообещай!
Вейнар чуть приподнял голову и, коснувшись своими губами её, запечатлел на них легкий как дуновение ветерка поцелуй.
– Обещаю, что сделаю всё, чтобы всегда быть рядом! – твёрдо сказал он. – Обещаю, что даже, если снова придётся сражаться с демонами и самой смертью, я сделаю всё от себя зависящее, чтобы вернуться к тебе.
Это обещание было не совсем таким, какое она хотела от него получить. Но Фей знала, что требовала невыполнимого. И понимала, что получила самое честное и выполнимое из всех возможных обещания.
Вновь упавшие ей на лицо пряди мягко коснулись лица Вейнара, когда она склонилась, чтобы поцеловать его, но едва только её губы коснулись его губ, её пронзил мощный поток энергии и выдернул из объятий любимого.
Её сёстры нуждались в ней, чтобы завершить запечатывание двери в царство Эреба и, поскольку сил не хватало, её вторая половинка взывала к воссоединению в единое целое.
Лица сестер были сосредоточены и напряжены.
Вихрь враждебной магии бесновался вокруг них не черным дымом или энергией, а роем жирных черных ос, или чего-то наподобие, и лишенных оперения отвратительного вида черных птиц с огромными острыми клювами и когтями.
– Мы не справляемся! Что-то не так! – в панике вскричала Келиан. – Защитный барьер вот-вот рухнет!
Но тут вторая половинка Фей влилась в круг и она, мгновенно почувствовав усиление защитного барьера и силу заклинания, облегченно выдохнула.
Показалось! Всего лишь показалось. Зря только панику подняла. Вот уж воистину у страха глаза велики. Мысленно отругала она себя.
Однако расслабляться было ещё рано. Поскольку изменение в соотношении сил почувствовала не только Келиан, но и твари, пытавшиеся помешать запечатыванию прохода между их мирами, чья злоба и недовольство обрушились на сестер неистовствующей стихией – в защитный круг прямо из шатра ударили ядовито-зеленые молнии, такой мощи, которая заставила содрогнуться окрестности на десятки миль.
Воздух наполнился гулом и треском их разрядов. Казалось, что им не будет ни конца, ни края. Не менее настойчиво пытались прорваться через защитный барьер также и демонические птицы и осы, их истошные крики и громкое жужжание сливались с рокотом и гулом молний, создавая какофонию звуков, от которой закладывало уши.
Фей, стиснув зубы,
На миг показалось, что самое страшное уже позади, как вдруг мухи, птицы и молнии собрались вместе, став размытым подобием гигантской человеческой фигуры, которая, впрочем, продолжила видоизмениться. И спустя несколько секунд в размытой массе из ос, птиц и зеленых молний, можно было рассмотреть увенчанную уродливыми рогами огромную голову, две довольно четкие громадные когтистые ручищи, шипообразные наросты по всему телу и нереально длинный, толстый, хвостище со стреловидным наростом на конце, которым рогатый монстр тут же с неистовой силой принялся бить по защитному барьеру. И ладно бы только это, но чудовище ещё и невыносимо смердело и, раскрыв свою, в прямом смысле слова необъятную пасть, вопило так, что Фей и её сестрам на полном серьёзе, казалось, что у них из ушей идет кровь.
Но, как ни невыносимо это было, к счастью, ни одна из сестер не дрогнула.
Объединившись в единое целое, они вкладывали всю свою силу, магию и волю в заклинание, каждый их жест и каждое слово были пропитаны решимостью и стойкостью. И вот, наконец, когда казалось, что силы их уже были на исходе, нити заклинания, которые они удерживали всё это время в своих руках, вспыхнули ярким светом и из глотки твари вырвался разочарованный рёв, ибо лучи напоенного энергией до предела заклинания стали в буквальном смысле слова кромсать и рвать его на составляющие.
Исчадие ада было обречено. И, судя по тому, что в последние мгновения оно уже даже не рычало, а злобно шипело и неистово билось в агонии, оно прекрасно это осознавало.
Наконец защитный круг в последний раз вспыхнул, его лучи разгорелись с такой силой, что их свет на миг озарил всё лесное королевство. Настолько яркий, что сестрам пришлось закрыть глаза. Затем раздался полный обиды и тоски стон, быстро перешедший в предсмертный хрип. За ним последовал мерзкий звенящий звук, как если бы в круге вдруг разом лопнули и разлетелись в дребезги все стекла. И вдруг всё стихло. Настолько резко и неожиданно, что сестры даже не сразу решились открыть глаза. А когда решились, то открыли сначала один глаз и лишь затем второй. Бегло осмотрелись, убедились, что нет, не только исчадия ада и его слуг, но даже шатра, в котором проводился ритуал, и тут же в край вымотанные, но торжествующие, как стояли, так и рухнули на укрытую пеплом и грязным снегом землю.
Издали послышались радостные крики. Даже не крики, а улюлюкания и вопли облегчения. Защитникам замка не верилось, что они не просто остались живы, но и что всё закончилось. Причем закончилось настолько хорошо!
К тому моменту как одержимые пришли в себя, они уже взяли штурмом стены и ворота и потоком прорвавшей дамбу реку хлынули во двор замка.
Сраженные их мечами и копьями защитники замка таяли на глазах, а их забрызганные кровью враги все прибывали и прибывали. И, казалось, не будет им ни конца, ни краю и нет от них никакого спасения…