NeuroSoul Том 2
Шрифт:
— Приветствую вас, друзья! — дроид так и не вышел из образа, вскидывая руку каждый раз, когда восторгался всему, чему считал нужным. — Дорога приключений вновь свела нас на пути опасности. Так давайте же бросим вызов этим невероятным испытаниям!
— Давай… — сдержанно ответил Андрей, стараясь не испытывать особого недовольства. Вильгельм имел вкусовые рецепторы последнего поколения, к тому же, наверняка, работал в каком-нибудь ресторане далеко не средней ценовой категории. Иначе как бы он мог их себе позволить? При первичном производстве подобными ресурсами государство не снабжает. Если он работал в ресторане, логично рассудил Андрей, то, наверняка, имеет так же встроенные датчики распознавания эмоций для глубокой оценки эмоционального фона клиента. А его рецепторы могли уловить изменения в химическом составе воздуха вокруг него. Недовольство
— О, вы ошибаетесь, — Вильгельм вышагивал широким шагом, плащ за его спиной развевался. Он совсем не изменился с тех пор, как он видел его в последний раз. Только луны на новом плаще сменились на солнца с длинными острыми лучами. Плащ все так же темно-синий, а узоры на нем — ярко-желтые. — Их вовсе не сотни, а тысячи, — с восторгом произнес дроид. — Тысячи соперников. Для меня честь обогнать их в такой бравой и находчивой кампании!
Надо будет избавиться от него. Когда они направились в сторону склада-промзоны, Андрей уже раздумывал над предлогом, чтобы пути их снова разошлись. Если пятая загадка действительно последняя, сделать это будет не так-то просто. Вильгельм может быть очень упертым в своей жажде приключений. Кто знает, как он поведет себя, когда они окажутся к Нэнсис совсем близко? Дроид освежевал несчастного Барри и сделал из него сосиски. Да, парень был уже мертв, но вряд ли он захотел бы оказаться в чьем-либо желудке даже после своей смерти. Андрей сам бы желал лечь в спокойную, холодную могилу, чтобы над его головой выли холодные ветра, и его крест запорошил пушистый спокойный снег. Да. Спокойствие. Барри его заслуживал. Быть может, он желал бы, чтобы его прах развеяли в космосе, и он кочевал бы миллионы лет от планеты к планете. Молчание вечности ничуть не хуже холодной могилы. Вильгельм не понимал этого, умирать ему еще совсем не скоро. Дендровые ядра его поколения имеют срок годности в две тысячи лет с возможностью копирования и переноса на другой носитель. Коэффициент потери личности при этом составлял всего два процента. Так что Вильгельм должен был стереть себя как личность примерно через сто тысяч лет, если не придумают технологию с полным переносом. Сто тысяч лет — долгий срок. Такие как Барри лишь субстрат для его вкусовых рецепторов.
Он был слишком восторженный, этот дроид. Выражался высокопарными словами из посредственных рекламных роликов со стандартной схемой привлечения клиентов. Каждый дроид сам решал на какой информации ему обучаться. В этом они ничуть не отличались от людей. Вильгельм выбрал дешевые бульварные романы и фэнтези-чтиво, где герои все сплошь доблестные, а злодеи злые только потому, что злые. Андрей не углядел бы в этом никакой опасности, если бы Вильгельм не считал себя героем. В отличии от книг реальность не была так однозначна, и, в отличие от реальности, Вильгельм был практически так же неуязвим, как и герои в его книгах. Хотя, и тут Андрей ошибался. Герои с мечами в правой и щитом в левой руках хотя бы получали ранения.
— Она ведет куда-то туда, — Дэвид рассматривал полосатую стрелку, усаженную на стальной штырь, а тот — в грунт. — Нам вперед.
— Ты решил, что стрелка ведет к загадке? — удивился Андрей, хотя удивляться, по сути, было совсем нечему. Простота Дэвида была хоть и поразительна, но уже ожидаема. — Если она указывает в сторону цистерн, это еще не значит, что она указывает путь. Это было бы слишком…
….слишком просто. И тут он осекся. Краска на плоском жестяном указателе лишь слегка покрылась местной пылью, в остальном же была совершенно нова, без единой царапины, следов кислотных дождей или мелких расчесов абразивных карьерных ветров. За первой стрелкой тянулась вторая, аккурат через десяток метров, потом еще одна, и еще. Очень маловероятно, что указатели предназначались для рабочих, знающих эту местность лучше ящериц, прячущихся в выемках рыхлой породы. Неужели они действительно для игроков? Андрей привык в замысловатым, сложным задачам. Его мозг искал лазейки, двойные смыслы, и пытался из ничего слепить хоть что-то. Ему было трудно взять яблоко с блюда, стоящего на столе. Он обязательно должен был приподнять его и заглянуть под дно, чтобы убедиться, что под ним не прячется еще один плод. Дурацкая привычка во всем искать подвох.
Стрелки. Слишком просто. Может, в этом и есть подвох? Будто
— Не знаете, куда ведут эти стрелки? — спросил Андрей рабочего, сидящего на ржавой бочке около пятиметровой цистерны, заполненной кислотами для обработки породы. Он облокотился на цистерну спиной и почти дремал. Капли кислоты, стекающие по вакуумному нановолокну, его будто бы совсем не заботили.
Кое-где кислота прожгла плотную засаленную ткань рабочей робы с нашивками частной горнодобывающей компании. Мужчина был здесь почти один. Рядом почивал механизм, отдаленно смахивающий на дроида. Был ли это какой-нибудь человекоподобный мотоблок или охранник с минимальными системными требованиями, Андрей не знал, но он выглядел точно так же, как рабочий — потертый, с ржавыми пятнами на корпусе и будто бы с истекшим сроком годности. Округлый набалдашник над плоским корпусом, отдаленно напоминающий голову, был помят в нескольких местах. Робот не придавал признаков жизни, рабочий тоже сделал это нехотя, с трудом разлепив веки, когда игроки подошли вплотную. Городок переживал не лучшие годы своей жизни.
— В стену, — ответил мужчина, зевнув ртом с тремя зубами, выжившими в его рту.
— Стрелки ведут в стену? — уточнил Дэвид. — В какую?
— За которую пройти дальше нельзя, — проворчал рабочий. Он был немолод и хотел только покоя. — Стены разные бывают, эта высокая кирпичная и стоит тут уже два десятка лет. Пару недель назад приходили тут какие-то, стрелок натыкали и ушли. Еще под стеной покопались и сказали, чтобы никто из местных туда не подходил. Посадили меня сюда, чтобы следить за этими оболтусами. Да кому нужна эта стена? Объявили две недели выходных, так все пьют на вязких водах. Кислотой и кирпичом никто не интересуется.
— Мы пройдем? — спросил разрешения Дэвид, — Мы не местные.
Мужичок окинул Дэвида подслеповатым взглядом, наспех оценив его разноцветную одежку:
— Идите.
— Потрясающий уровень безопасности! — воскликнул Вильгельм, когда они немного отошли от пропускного пункта. Андрей был совсем не уверен, что это был именно он, как был не уверен в том, что Вильгельм действительно восхищается. По всей логике это должен быть сарказм, но робот никогда не шутил до этого момента.
«Вокруг творится какой-то бред», — посетила Андрея внезапная мысль, а, значит, они были почти у цели.
По пути им встретилась всклокоченная собака с жирными боками, зажавшая в пасти дохлую ящерицу. Потряхивая опущенным ободранным хвостом, она прошла мимо, не проявив к незнакомцам никакого внимания. Когда псина оказалась за их спинами, послышался хруст.
Вокруг возвышались насыпи добытой породы, поблескивая крупицами металла и солей в рассыпчатом грунте. Между ними умещались бочки побольше и бочки поменьше, аккурат рядом с массивными контейнерами первичной очистки. Кое-какие из них были обнесены забором-металлической сеткой, над ними светились красные голограммы с кодовыми символами охраны. Двадцать-сорок три — соседняя сетка находилась под напряжением. Следующая полосатая стрелка была сбита, уперевшись красным острием в проволоку. Игроки не стали подходить ближе, чтобы посмотреть, куда она могла указывать до того, как карьерные ветра опрокинули ее на бок. Прикоснуться к ней не решился даже Вильгельм. К счастью, следующая находилась совсем близко — еще через десяток метров, ведя игроков по легкому проторенному пути, словно детей.
Пахло ужасно. Тем не менее, анализаторы воздуха молчали, остановившись на пограничном статусе от безопасного «зеленого» и удовлетворительного «желтого». Хоть одна хорошая новость. Надевать снова маску Андрею совсем не хотелось. Ему нужно было ощущать пространство, словно из его щек торчали длинные вибриссы, как у котов, которыми они чувствуют добычу. Андрей тоже чувствовал, она была совсем рядом, спряталась между цистерн, насыпей сырья и застойного воздуха. Ветра не было. Он остался там, у входа, подвывал изредка в такт храпу вновь уснувшего сторожа.
— Как ты догадался, что господин Коршунов отгадает загадку? — спросил Дэвид Вильгельма, успевшего сделать бодрую фотографию на фоне жующей собаки. Та, видимо, совсем не была против и не обратила на дроида никакого внимания точно так же, как и на всех остальных. Затем Вильгельм сфотографировал себя на фоне полосатой стрелки, а сейчас прижался к Дэвиду и пышной блондинке. Все улыбались. Андрей от мероприятия вежливо отказался. — На первом месте стоит хороший аналитик, он мог отгадать лучше.