Неверия
Шрифт:
Ребята просили Жеку организовать им водяры после суда, достать и передать деньги, сколько он сможет. Зотов задумался, но ненадолго, а затем продолжил копать траншею. Углубился на своем участке ещё на два штыка, а потом решил тут же в траншее перекурить.
– Вылазь, ударник! – послышался голос сзади. Жека обернулся и увидел над собой смуглое лицо Лёхи с добродушной, фиксатой улыбкой.
Прежде, до зоны, Лёха работал сварщиком, а ныне, на условной воле, как и Жека, значился бетонщиком и сейчас рыл землю под фундамент будущего кинотеатра.
Жека уже подметил, что Лёха становился
– Пора обедать, – сказал Лёха и помог выбраться Жеки из траншеи, в которую тот углубился почти до пояса.
По дороге Жека размышлял о дружках, об их просьбах, не зная, как ему поступить в этой ситуации.
«Может, Лёху спросить?» – соображал он.
Хотя все люди на эту новостройку прибыли из одной зоны и одним этапом, большинство из них знали друг друга плохо. Со многими Зотов не успел толком познакомиться: одних различал по именам или кличкам, а других знал лишь в лицо. Да и с Лёхой он познакомился только недавно, благодаря Серёге Грозину, которого знал ещё по пребыванию в следственном изоляторе.
Но Серёга работал в промкомбинате, на пилораме, проживал там же, в местной общаге, и всё это находилось на другом конце Найбы, километра два с лишним отсюда. Лёха – мужик поживший, на вид раза в два старше Жеки, но он всё же не стал беспокоить его своими сомнениями.
«Лучше после работы, вечером, зайду к Серёге…» – подумал Жека, решив обсудить с ним свои проблемы. Однако мысли о дружках, попавших в беду не по чужой воли, а из-за собственной дурости не давали ему покоя.
На какое-то время его перестала интересовать окружающая реальность. В столовой он не заметил отсутствия Маши, стройной, как балерина, девчушки, обычно порхающей на раздаче блюд. Улыбчивая Маша работала быстро, была любезной с клиентами и успевала ещё при этом пококетничать с парнями. Жеки она показалась в первый раз смазливой, а её неугомонное стремление всем понравится, он, как остальные парни и мужики из этапа, оценил сразу, посчитав, что проблема дефицита мужского населения в этих глухих местах явно острее, чем в обычной провинции.
Сейчас вместо юного лица Маши перед ним оказалось усталое лицо ещё молодой женщины с разноцветными, слегка косящими глазами. Она улыбалась ему какой-то виноватой улыбкой. Жека едва взглянул на неё и даже не вспомнил, что эта именно та женщина, которая в один из первых дней их появления в Найбе, не выпускала его вечером из пустого зала столовой.
Жека оказался в тот вечер последним, запоздалым клиентом. Местные почти не посещали это заведение, иногородние отсутствовали, а мужики из их этапа, уже успевшие пропить аванс, здесь не появлялись.
Женщина вышла из кухни и, желая привлечь к себе внимание, заговорила с последним посетителем. Озорно улыбаясь и с интересом поглядывая на Жеку, она не спешила пропускать его в тамбур, где задвинутый между дверными ручками деревянный брусок служил временным запором для входных дверей столовой.
Озорница, ничуть не смущаясь, затеяла
Тусклый свет из тамбура освещал полутёмный зал столовой, уже скрывая черты лица незнакомой женщины, и Зотов, слегка озадаченный лишь ему непонятной игрой, вышел на улицу.
В тот момент, как казалось ему, он любил только одну девушку, но эта девушка находилась далеко отсюда… А лицо этой, чужой ему женщины, которая секундами ранее находилась рядом с ним и жаждала любви, близорукий Жека просто не запомнил.
7
Кафе в центре Найбы являлось заведением особенным по нескольким причинам: во-первых, это было первое гражданское здание, сооруженное из кирпича в дремучем лесистом краю, и уже только поэтому стало местной достопримечательностью, а во-вторых, в будние и выходные дни там по вечерам продавались горячительные напитки для употребления на месте и на вынос.
Сервис с буфетной наценкой на горячительные напитки привлекал местных жителей мало, поэтому потребность в алкоголе они удовлетворяли в здешнем кафе лишь в экстремальных случаях, а вот в остальных предпочитали обходиться без этого заведения. Зато для иногородней, заезжей публики новая точка общепита приобретала во многом стратегическое значение во время пребывания в этом глухом месте.
Для найбинского райпо торговля спиртным приносила дополнительную выручку, без которой данное заведение, как обычная столовая, становилось бы убыточным… И построили новое заведение очень разумно: напротив здания местного отделения милиции, откуда был отличный обзор не только этого, но и прочих многолюдных мест посёлка.
По плану развития Найбы в скором будущем вторым гражданским объектом из кирпича мог бы стать широкоэкранный кинотеатр, к строительству которого уже приступила бригада, организованная из условно освобожденных заключенных, прибывших сюда одним этапом из исправительного учреждения общего режима.
Вот в этой бригаде трудился Жека Зотов и его новый приятель Лёха. Они, когда им позволяло финансовое положение, обедали в найбинском заведение общепита.
– Нулевой цикл – это копейки! – объяснял Лёха со знанием дела премудрости гражданского строительства неопытному Жеке, когда они возвращались с обеда.
– Придёт время – на сухари сядем, если подогрева не будет, – серьёзно рассуждал Лёха, попыхивая папироской в зубах.
Жека ни о чём, кроме как о письме от дружков, не задумывался и молчал после обеда. Но когда подошёл к своему участку и заглянул вглубь траншеи, то воскликнул от удивления – там, на дне, за обеденное время появилась и уже поблескивала приличная лужица.
– Да, хреново… – с сожалением в голосе произнёс Лёха. – Видать грунтовые воды… И это только за час обеда!
– А, что дальше будет, а? – спросил расстроенный Жека. Ведь ему, как и всем остальным землекопам, надо было лезть в траншею и углубляться до проектной отметки.