Неверная
Шрифт:
В следующем акте выступила прима-балерина, она же хозяйка вечера — Дину смачно вырвало в кусты роз, стоило ей отойти подальше от двери. Она грязно выругалась и начала кому-то звонить, закуривая длинную сигарету, затем записала голосовое, где обхаяла своего мужа всеми известными ей ругательствами и покачиваясь ушла со сцены.
Третьими в списке приглаженных звезд были неожиданная парочка — Багдасаров и Алина, невеста, чью честь поругали ещё в первом акте. Руслан вытолкнул Алину на задний двор и потащил к кустам, где притаилась Ида, она сжалась в комочек, чтобы её не заметили.
— Что ты несешь, Алина? Какая нахрен любовь? — раздраженно спрашивал он, держа её за руку. — Ты замуж
— Но нам было так хорошо вместе, Руслан, я люблю тебя и уже давно. Дай нам шанс, я разорву помолвку, и мы будем вместе. Нам есть ради чего стараться!
— Ради чего, блять?! — усмехнулся Руслан.
— Я беременна, у нас будет малыш.
Руслан разразился громким хохотом на всю округу, отсмеявшись, он хлопнул Алину по плечу.
— Очень смешно, девочка, которая уже не девочка. Я бесплоден, детей у меня быть не может, дура.
— Я беременна от тебя! Это чудо! Чудо, Руслан, наше с тобой! — никак не выходила из образа актриса.
— Алина, иди чуди в другом месте, я стерилен, как скальпель в операционной. Нет у меня ни одного живого сперматозоида, и не было никогда, иди на хер.
Третий акт закончился небольшой истерикой актрисы и она ушла с помоста без аплодисментов.
В следующей части представления на улицу выплыла Кира в одном платье с сумочкой в руках, Иде отчего-то не хотелось с ней говорить и она продолжала прятаться, наблюдая за красивой молодой актрисой. Морозова огляделась и её внимание привлекла оранжерея, куда она и зашла, там было не заперто. Ида наблюдала через запотевшие стекла своей бывшей цветочной обители, как Кира осматривается и встает как раз напротив места, где сидит Ида, разглядывая какой-то засохший цветок в горшке.
Неожиданно дверь в оранжерею скрипнула и кто-то зашёл, Кира повернула голову на звук, усмехнулась и вернулась обратно к своему занятию — отрывала засохшие листья от засохшего черенка. Позади неё материализовалась мощная фигура Севера, когда это он успел прийти? Он накинул ей на плечи пальто, Кира закатила глаза от этого его жеста заботы. Она повернулась к нему и что-то говорила, пока Север молча её слушал, с легкой улыбкой на губах.
Дальше Ида, затаив дыхание, наблюдала за поцелуем влюбленных, который последовал сразу за монологом актрисы. Север притянул к себе свою жену и заключил в крепкие объятия с трепетом и нежностью он обнимал её за спину одной рукой, а второй держал за голову, не давая ей прервать их поцелуй. Зритель этого прекрасного зрелища хотел плакать и аплодировать одновременно, глядя как муж и жена прижались друг к другу лбами и о чем-то шептались. Это был апофеоз нежности. Кира неожиданно резко оттолкнула мужа и выбежала из оранжереи, теряя на ходу сначала пальто, а потом по очереди обе туфли, пока бежала по дорожке из плитки по направлению к фасаду здания, где был припаркован её автомобиль. Кира заливалась хохотом, подтянув подол платья обоими руками, она скакалка между маленькими лужицами словно горная козочка, а её муж бежал за ней, собирая реквизит и на ходу выкрикивая угрозы, что он выпорет её как Сидорову козу за мокрые ноги. Это была любовь точно знала Ида, настоящая, неприкрытая, чувственная и искренняя.
Такая, которая когда-то была у неё. Ида подумала, что пришла её очередь выступить и направилась к оранжерее, к последнему месту, где она хотела бы побывать перед уходом. Отправив Кире сообщение, что она доберется домой сама, чтобы та спокойно занималась своими влюбленными делами, Ида вошла в оранжерею. Ее встретил спертый и затхлый запах влажной земли и мха, в оставшихся здесь горшках и кадках неизвестно как проросли местами сорняки и создавали
Ида осмотрелась вокруг, из цветущей полной жизни оранжереи, помещение превратилось в затхлый склеп, где было будто похоронено её прошлое.
Оранжерея была тем местом, где она могла побыть одна, сама повариться в своих мыслях, послушать себя. Влад сюда не заходил, Димке тоже было запрещено, потому как он постоянно всё ронял и мог тронуть химикаты. В таком тесном браке, какой был у них с Владом, ей иногда не хватало свободного пространства, чего-то личного и принадлежащего только ей. В этом Ида признавалась себе будто украдкой, стыдясь этих мыслей.
Ей было нужно личное пространство, а вот Владу как будто нет, он редко встречался с немногочисленными друзьями без присутствия Иды, не ходил в сауны и бани, тренировался дома, ел тоже. Рабочие неформальные встречи всегда старался перевести в плоскость иного, более приличного формата, с акцентом на то, что на отмечать выгодный контракт нужно с женой, а не с любовницей. Корпоративы всегда были и для второй половинки тоже. Влад в целом теперь казался ей даже даже более образцово-показательным мужем со стороны, чем из себя строил Стас.
Ида вдруг вспомнила один из самых приятных и одновременно не очень совместных воспоминаний в их тогда ещё маленькой семье — у Димы объявили карантин в детском саду, причина — ветрянка. У неё тогда задрожали руки, когда она увидела сообщения в их мамском чате. Ида за полчаса перелопатила всю информацию по ветрянке, которой не болела, для взрослых она была опасней, чем для детей. Особенно детские болезни были опасны для беременных, у Иды была задержка. Её захлестнула паника, ведь Дима мог уже болеть и быть переносчиком без видимых признаков. В середине дня она позвонила Владу и дрожащим голосочком сообщила о карантине.
— Что делать, любимый? Я же не болела! — чуть не плача спрашивала она. — У меня… у меня задержка… я могу быть беременна… мне нельзя болеть…
— Я всё решу, малышка, не переживай. — твердо сказал он и она мигом успокоилась.
Иду он поселил в роскошный спа-отель недалеко от дома, а сам взялся быть с ребенком, без няни. Оказалось, опасения Иды были не беспочвенны — заразный Дима покрылся пятнами через два дня. Ида же после отрицательного теста на беременность и вирус ветрянки, начала готовиться делать прививку от детских болезней, чтобы больше такой нервотрепки не было, а до дня прививки она уделяла время себе по максимуму.
Кроме ухода за собой, женщина, получившая вдруг немного свободы, отчаянно ей напивалась впрок — много гуляла по майскому городу, ходила в музеи и на выставки, даже два раза посетила театр в гордом одиночестве и ничуть не страдала по этому поводу. Она вдруг ясно поняла, что точно знает, чего хочет для своего сына и в отношениях с мужем, а вот для себя, Ида не могла ответить на этот вопрос. Даже сейчас не могла…
Влад же за эти две недели показал себя как вовлеченный отец, на которого можно было положиться в трудные времена, он полностью взял на себя заботы о ребенке, лечил, готовил еду и кормил сына, развлекал, носил на ручках ночами, когда Дима выл от температуры и чесотки по всему телу. Кроме того муж успевал трепетно ухаживать за своей женой в разлуке, отправлял ей цветы в номер, заказывал её любимую еду из их ресторанов, был с ней постоянно на связи, особенно когда у неё поднялась температура от живой вакцины и она пролежала в постели два дня. Он даже поливал её цветы в оранжерее, по её строгим инструкциям, чем заслужил столько плюсиков в карму от неё, что не сосчитать.