Неверная

Романовская Кира

Их первая встреча состоялась почти через три недели после начала вынужденного карантина, Влад позвал Иду на светское мероприятие, прислал ей в номер с курьером платье, туфли и даже украшения, сам всё подобрал. Ида собиралась к нему на свидание, как в первый раз, её потряхивало от предвкушения скорой встречи, а улыбка не сходила с её лица, пока она ехала к нему. На светское сборище она опоздала, гости давно разбрелись по своим группам интересов и столам с закусками, но Влада она увидела сразу, как он стоял чуть поодаль от всех у входа, сканируя глазами входящих и выходящих людей, боясь пропустить свою.

Хмурый, уставший

мужчина в черном костюме с бабочкой резко стал улыбчивым и счастливым, когда увидел её — свою маленькую Иду, что шла к нему словно по тоннелю, не видя ничего кругом только его в самом конце пути. Она была уверена, что выглядела в этот момент как дурочка сошедшая с ума — с улыбкой до ушей, Ида буквально бежала, чтобы упасть к нему в объятия. Он же широкими шагами пошел к ней навстречу. Они обнялись посреди пустого холла и Ида всплакнула, она так соскучилась и поняла это только сейчас. Без него всё было какое-то ненастоящее, бутафория жизни. Не нужна ей была эта свобода, если не было его…

Она долго не хотела отпускать мужа, прижимаясь к родной груди, и чувствуя как любимые губы целуют её в мягкие волосы. Ида не стала делать сложный макияж и прическу, а просто распустила волосы до пояса, завила несколько локонов, нанесла легкий макияж. Да она бы пошла к нему голая и босиком по стеклам, если бы знала, что он её ждёт. Он ждал тогда, и тоже сильно скучал, в тот вечер они не отходили друг от друга ни на минуту.

— Я хорошо подобрал туфли к платью и обратно? — спросил он, когда они вошли в зал, держась за руки.

— Очень. — тихо сказала она ему на ухо. — Только белья в пакетах не было, так я и не надела ничего. Так ведь и было задумано, да?

Муж резко тормознул их обоих, вперившись в неё затуманенным взглядом, он опустил его на грудь, внимательно изучая наличие лифчика, а потом он просто потащил её к выходу обратно, они пошли на второй этаж и там в свободной комнате старинного особняка, они утолили жажду друг друга не только поцелуями. В тот вечер, он сказал ей, что они больше никогда не будут расставаться, ни на день, ни на ночь. Он нарушил свое обещание через год, и они расстались ещё на три. И всё это время он её ждал, только по-другому, ждал, что она вернутся к нему сломленной и покорной, с покаянием и на коленях. Вот только она больше ни за что не побежала к нему даже по газонной траве, не то, что по стеклам.

Они всё потеряли… Она всё потеряла и не могла вернуть обратно, как бы не хотела. Ида хотела, но боялась себе в этом признаться, а уж тем более ему.

Ей вдруг стало нечем дышать и она покачнулась, выставив вперед руки, в одной из которых был клатч, Ида оперлась ладонями о стол с растениямии в ладошки ей впились сотни песчинок острыми шипами боли. В глазах немного потемнело, она заставила себя глубоко вдохнуть спасительного кислорода, чтобы не потерять сознание, но не успела она выдохнуть, как кто-то схватил её за плечи и резко развернул в сторону.

— Ты… — наконец, выдохнула из себя Ида, глядя в зеленые встревоженные глаза, что смотрели на неё из под нахмуренных бровей.

— Я! Ты что-то пила здесь или ела? — зарычал Влад, слегка встряхивая её.

— Нет.

— Точно?

— Точно.

— Тогда что с тобой?

— Воздуха не хватает.

Влад отпустил её и огляделся, нашел две открывающиеся створки окон и открыл их, впуская свежий прохладный воздух. Только сейчас

Ида заметила, что на улице льет как из ведра, а у Влада мокрые волосы. На его черном кашемировом пальто собрались хрустальные капли словно маленькие бриллианты. Ида вцепилась обеими руками в маленький клатч, опустив руки, а Влад засунул свои в карманы брюк. Они молча стояли друг напротив друга в ожидании. Ида ждала, что сейчас он отругает её за самовольное оставление дома, а он чего ждал?

— Я твои закидоны уже считать перестал и твои офигительные идеи тоже. — с дикой усталостью в каждом слове сказал он. — Вот эта вот с липовой покупательницей показалась мне даже забавной. Я посмеялся, правда, а потом понял, зачем ты это устроила. Ты такая упрямая, овечка Идочка. Сказал ведь тебе никуда не ходить, зачем ты пришла сюда?

— Захотела. Я ведь теперь по такому принципу живу — хочу-не хочу. — не удержалась от шпильки в его сторону она. — Я стала слишком упрямой…

— Стала? — усмехнулся он и неожиданно по-доброму улыбнулся. — Ты всегда была упрямой, с самого первого дня, как я тебя встретил. Ты всегда была такой, Ида, поступала так, как тебе подсказывали твои внутренние ориентиры, и никогда не сходила с намеченного пути. Тогда меня это не бесило, потому что я знал, что творится у тебя в голове, ты со мной всем делилась и я тебя понимал. Сейчас же ты молча прешь напролом, как будто в тёмном лесу потерялась, и вот это ужасно бесит.

— Зачем ты продал ей наш дом? — выпалила Ида вопрос, который буквально прожигал ей язык.

— Так нужно было. Я тебе позже всё объясню, не сейчас. — тяжело вздохнул Влад. — Во время сделки ты и бровью не повела, когда подписывала документы. Я уж думал, вот она твоя меркантильная натура от спячки проснулась, когда сумму сделки увидела, и сразу забыла, чем был для тебя наш дом. Ты его любила когда-то. Так он всё же что-то значит для тебя?

— А для тебя?

— Ничего. Для меня это просто стены, потолок и пол. Как для тебя ничего не значило обручальное и помолвленное кольцо, ты продала их, как куски металла со стекляшками. — покачал он головой, и Ида будто поникла от его слов. — Наша любовь была не в них, а мой настоящий дом всегда был там, где ты…

Ида словно перестала дышать и крепче вцепилась в свою спасительную сумочку, будто это она держала её и не давала упасть, а не наоборот.

— Номера отелей по всему миру, двушка в пятиэтажке, старый дом на берегу моря, который мы снимали как-то в Португалии, везде был бы дом, если ты жила там. — глухим голосом сказал Влад и сделал ей шаг навстречу, почти вплотную вставая перед с ней.

Ида не отшатнулась и это вселило в него уверенности двигаться дальше.

— Ты пришла попрощаться, так ведь? Со всем, что у нас было. — тихо сказал он, заглядывая в печальные глаза.

Ида не выдержала и опустила голову, устанавливая зрительный контакт со своей спасительной шлюпкой-сумочкой.

— Мы оба помним, как всё было «до», и никогда не забудем, хотя осталось у нас только «после». Я знаю, что ничего не вернуть, Ида. Я знаю, что после всего, что произошло, мы оба изменились, стали другими, воспринимать всё вокруг и друг друга стали иначе. Я знаю, что ты меня не простишь. Ты не забудешь, ты всё помнишь…

Ей хотелось закричать от безысходности, что сквозила в каждом его слове, но она заставила себя повременить с плачем и тихо сказала: