Неверный отец. Счастье в конверте
Шрифт:
Я решила не заглядывать так далеко в будущее. Я просто жила моментом. Любила его и хотела быть с ним, пусть даже такой ценой. Мы не предохранялись, а беременность не наступала. Я перестала надеяться чудо, но оно вдруг случилось.
Неведомая сила заставила меня тайком купить тест после небольшой задержки. В душе я хотела верить, что у нас все получилось, хоть разум твердил обратное.
И сейчас я гипнотизирую взглядом две полоски, стараясь не расплакаться. Герман ждет меня внизу, в машине, а я специально улучила момент перед
Смеюсь и плачу, словно обезумевшая. Боже, как сказать ему? Вдруг не поверит, что от него… А от кого ещё? Но… проклятый диагноз.
Раньше я бы спросила совета у мамы…
Рука невольно тянется к телефону, набирает номер, который вот уже почти год похоронен в списке контактов. Будто в тумане, слушаю гудки. Обрываются. В динамике – лишь шумное дыхание.
– Привет, мам, - шепчу неуверенно.
– Кто это? – родной голос звучит надменно и холодно.
– У нас нет дочери. Она умерла.
– Зачем ты так? – выдавливаю из себя, сморгнув горячие слезы.
– Мам, я замуж выхожу, - сжимаю руку с колечком в кулак.
– За своего русского немца? – плюет пренебрежительно.
– За мужчину, которого люблю и который любит меня, - парирую дерзко. Понятия не имею, откуда черпаю силы, но становлюсь на защиту Германа.
– Использует и бросит. Все они такие, неверные, - чеканит по слогам, словно клеймо ставит. Или проклинает.
– Но поделом тебе. Ты получишь заслуженное наказание свыше. Опомнись, Амина! Ещё не поздно все исправить, - заявляет вдруг.
Неужели Марат готов восстановить брак после того, как я его опозорила? Измену у нас не прощают.…
Передергиваю плечами. Я не вернусь в клетку. У меня теперь есть своя настоящая семья.
– Я беременна от него, - сжимаю тест в руке. Странное ощущение. Горько-сладкое. Боль смешивается с радостью.
– Ты слышишь, мам? Беременна! Столько лет у меня ничего не получалось, а с ним.… - перевожу сбившееся дыхание, улыбаюсь своему отражению.
– Я наконец-то смогу подарить вам внука или внучку. Вы же с папой так ждали.
Есть вещи важнее ссоры! Родная кровь. Продолжение семьи, связь поколений. Главные ценности, которые вкладывали в меня родители...
– Какая же ты дрянь, - летит в меня хлестко, как пощечина. Мамин голос пропитан ненавистью и разочарованием.
– Не звони сюда больше.
Связь обрывается, а вместе с ней и моё сердце. Чувствую себя так, будто получила удар под дых. Ребра вдребезги, сломанными костями внутрь. Приложив руку к груди, я лихорадочно хватаю пересохшими губами воздух, но легкие сковывает параличом. Внутри зияет дыра.
Распахиваю рот – и не могу сделать вдох, словно невидимая рука легла на горло и сильно сжимает, душит, ломает шейные позвонки. Так больно, что кружится голова. Слезы высыхают на щеках, оставляя разъедающую кожу соль.
Последняя частичка прежней Амины окончательно погибает. Обрывается
Родная мама отреклась от меня.
У меня никого нет, кроме Германа.…
Ставлю эту истину на повтор. Прокручиваю в голове, пока слетаю по ступенькам вниз и сажусь к нему в машину. Кислорода по-прежнему не хватает – и я ищу хотя бы маленький глоток в поцелуе. Утоляю жажду. Исцеляю жгучую боль в теплых мужских прикосновениях. Прячусь от одиночества в уютных объятиях.
– Всё нормально, Амина? – хмурится Герман, слегка отстраняя меня и беспокойно всматриваясь в мое лицо.
– Теперь да, - лепечу, рисуя на губах улыбку. – А у тебя? – киваю на телефон, который он нервно крутит в руке.
– Хм, да…. Неизвестный номер названивает, - убирает трубку. – Не бери в голову. Поехали? – целует меня в щеку, ещё раз окидывает настороженным взглядом и, получив одобрительный кивок, заводит двигатель.
В теплом салоне автомобиля, рядом с любимым мужчиной, слушая его бархатный голос и вдыхая запах знакомого одеколона, я быстро успокаиваюсь. Тревоги остаются позади, пока мы мчимся по трассе на полной скорости, опаздывая на работу. Из-за меня, но Демин и слова плохого не сказал.
– А знаете что, Герман Янович.… - зову его официально, поглаживая ладонью по предплечью.
– По заднице получишь, - угрожает шутливо, поморщившись от своего отчества.
– Тс-с, - шикаю на него. – Не перебивай! Я пытаюсь в ресторан тебя пригласить после смены. Официально, - поднимаю указательный палец.
– Давай сходим куда-нибудь вечером?
– О как! Есть повод? – широко улыбается, перехватив мою руку и поднеся к губам. Быстро целует тыльную сторону ладони, чмокает каждый пальчик - и переключает внимание на дорогу.
– Надеюсь, что есть, - задумчиво опускаю взгляд на свой плоский живот, скрытый под слоями одежды.
Что если тест ошибся? Надо провериться у гинеколога, чтобы исключить гормональный сбой. Причем сделать это втихую от Германа. Не следует обнадеживать его раньше времени.
– Но сейчас ты мне ничего не скажешь? – усмехается он, отвлекая меня от тягостных раздумий и сомнений. Хрипло покашливает, покосившись на меня.
– Я же не забыл какую-нибудь дату или по-бабски архиважную хрень? Заранее прости.
– Ну, какие у нас даты, мы всего год вместе! И не будь грубым, - отчитываю его машинально, хотя это бесполезно. Он не романтик и далеко не всегда интеллигент, но я начинаю привыкать к его характеру и манере общения. Человек поступков, а не сладких речей.
– Я не специально, ты же меня знаешь, - остановившись на светофоре, подается ко мне и обхватывает затылок широкой ладонью. Впечатывает в свои губы, целует страстно и безудержно.
– Ночью заглажу свою вину, - многообещающе шепчет на ухо. Проводит носом по виску, шумно втягивает запах моих волос, нехотя отстраняется.