Неверный отец. Счастье в конверте
Шрифт:
– Судя по тому, что Миша спустя время всё ещё там, а не дома, то хреновый ты психиатр, Сафин, - не выдержав, выплевываю с сарказмом. – Или специально решил ему не помогать? Когда понял, кто он на самом деле.…
– Прогресс есть, но на восстановление памяти могут уйти годы. Человеческий мозг – настолько загадочный орган, что многое в нем остается неизведанным, - взмахивает рукой Марат, словно ведёт одну из своих лекций для молодых врачей.
– Не лечи меня, - грубо выплевываю. – Ближе к сути! Неужели ты не заметил, что мы с Мишей похожи как две капли
– Ты на моем пути появился позже, - хитро прищуривается, с трудом скрывая ненависть, полыхающую на дне зрачков. – Приперся из своей проклятой Германии через полгода, чтобы разрушить мою семью. Я не сразу вспомнил, почему твое лицо кажется мне таким знакомым, ведь каждый месяц через меня проходят сотни людей, но потом, когда я добыл и изучил всю твою биографию, на меня вдруг сошло озарение…
– И ты решил воспользоваться ситуацией, - заканчиваю вместо него. – Разве этому тебя учили в мединституте? Не навреди – наше главное правило, - отбиваю каждое слово, но Сафину плевать на мораль.
– На войне и в любви все средства хороши, - без тени раскаяния отвечает он. – К тому же, я не сделал Михаилу ничего плохого. Наоборот, бесплатно продолжил терапию, общался с ним онлайн и давал рекомендации, всегда был на связи, время от времени посещал его лично.
– Святой человек! – тяну издевательски и несколько раз хлопаю в ладоши. – Жаль, что всё это жалкое лицемерие, - кривлюсь, испытывая искреннее отвращение к нему. – Ты использовал Мишу, вместо того чтобы помочь ему воссоединиться с семьёй, лгал и выставлял меня предателем, манипулировал Аминой, доводя ее до нервного срыва своими кознями. В конце концов, смерть той женщины, которая родила якобы моего сына, тоже на твоих руках. Ведь так? Как ты надоумил моего брата воспользоваться услугами суррогатной матери?...
– Это была его инициатива. Он боялся одиночества и мечтал о детях, однако жениться почему-то категорически отказывался. Я решил, что это его единственный шанс. И мой….
– Какой же ты урод… Поверить не могу… Ты понимаешь, что это подсудное дело? – не замечаю, как гневно выкрикиваю ему в лицо.
– Ты дал слово, Герман, - напоминает насмешливо. – Я свою часть сделки выполнил, - кивает на смятую историю болезни в моих руках. – Мы в расчете. К тому же, ты ничего не докажешь. Я всего лишь выполнял свою работу, а в личную жизнь пациента я не имею права вмешиваться. Скажи мне спасибо, Демин, иначе до конца дней ты так бы и не увидел родного брата... Если хочешь, чтобы я отпустил Амину, я имею в виду – морально и психологически, то отстанешь от меня.
Сафин открыто угрожает мне – и попадает четко в цель. Ради спокойствия Амины я готов наступить на горло собственным принципам.
Молча принимаю правила игры. Марат ведёт. Пока что.…
Договорив, он вальяжно падает в кресло, цепляет очки на переносицу и возвращается к бумагам, которыми занимался до того, как я ворвался в кабинет. Всем своим равнодушным видом показывает, что не намерен со мной больше общаться.
Я оставляю при себе не озвученные вопросы и обвинения. Самое главное
Домой.…
– Это мой племянник, - без приветствия сообщаю Амине, которая держит на руках Мишку-младшего. Наклонившись, целую ребёнка в лобик. – Я чист перед тобой, моя родная. Веришь? – поднимаю взгляд на опешившую рыжулю.
Бережно приобняв её, касаюсь губами румяной щеки. Легко и непринужденно, без чувства вины или стыда.
Моя женщина. И я принадлежу только ей.
Наконец-то Амина поймет это, простит меня, станет счастливой, но.… она неожиданно всхлипывает.
– Верю, - лепечет чуть слышно онемевшими губами. – Что теперь будет с Мишаней?
Уложив спящего малыша в кроватку, она на цыпочках выходит из детской в столовую. Свет от камина падает на ее милое, но напряженное лицо, и я замечаю слёзы в любимых глазах. Амина не перестает меня удивлять. В ней столько нерастраченной нежности, искренней доброты и материнской ласки, что она готова щедро дарить это окружающим.
– Всё будет хорошо, маленькая, - беру её за плечи, заставляю посмотреть на меня.
– Сначала я сам поеду к брату. Проверю, как он, пообщаюсь с ним, понаблюдаю.…
– Думаешь, он сильно изменился?
– Он себя не помнит, Амина, - выдыхаю честно, подавив острую боль между ребер. – Прежний Михаил не оставил бы женщину, которая носит его ребёнка, а нынешний.… Ты сама видела, в каком состоянии к нам привезли Дарью и что с ней произошло.
Я с тоской смотрю на закрытую дверь комнаты, где мирно сопит сынишка моего брата. Мысленно благодарю бога за то, что его мать попала именно ко мне на смену. Если бы я не спас малыша, то всю жизнь корил бы себя.
– Люди не меняются, несмотря на пережитые катастрофы и болезни. Душа остается прежней, - Амина пытается меня мягко переубедить, прильнув ко мне и уложив голову на мою грудь.
– Надеюсь, - выдыхаю в её макушку, провожу ладонью по волосам, с насаждением зарываюсь в них пальцами.
– Не знаю пока, чего от брата ожидать. Марат не рассказал мне никаких подробностей – лишь дал координаты, где его искать. Я хочу выяснил, что случилось семь лет назад и как жил Миша все эти годы. Только после этого решу, говорить ли ему о ребёнке. В любом случае, он останется в семье Деминых.
– Ты опять уезжаешь? Надолго? – с тревогой спрашивает Амина, запрокинув голову и округляя большие, как золотые озера, глаза. Впивается пальцами в мою рубашку.
– Да, прости, - хмурюсь, как возвращается чувство вины и отравляет мою кровь. – Пойми, я должен. Получается, я снова…. бросаю тебя.
– Я поеду с тобой, - произносит неожиданно и твердо. И следом, будто опомнившись, шепчет: - Можно?
– Что? Ты серьёзно?
– Я слишком долго не доверяла тебе. Отталкивала вместо того, чтобы поддержать и разделить твою боль. Сбегала, когда была тебе нужна и… ты мне был нужен, - признается еле слышно. – Не хочу больше так. Мы одна семья – и должны вместе решать проблемы. Если ты не против….
– смущенно отводит взгляд.