Неверный отец. Счастье в конверте
Шрифт:
– Почему ты спрашивал о жене? Вспомнил кого-то определенного?
Я не могу выбросить из головы наш разговор в тренерской – и обреченный взгляд Миши, когда я сказал ему, что у него никого не было. Он будто не хотел мне верить.
– Нет. Говорю же, ничего! Чистый лист!
– рявкает чересчур громко и разочарованно. Бьет кулаком по дубовому столу, и Амина вздрагивает рядом со мной. Покосившись на нас, Миша извиняется и тихо признается: – Просто.… снится одна девушка. Белокурая, голубоглазая, как будто из сказки. И почему-то беременная. Наверное, это бред, - сильно сжимает пальцами переносицу и зажмуривается.
–
– Я понял. Забудь, - взмахивает ладонью, будто отгоняя наваждение. – Наверное, у меня галлюцинации. Не буду придавать им значения. Все пройдет.
– Всё пройдёт, - повторяю заторможено. – Миша, ты поэтому обратился к суррогатной матери?
– Откуда ты знаешь? – напрягается он. – Это было много месяцев назад, и…. В последний момент я разорвал контракт с клиникой. Не смог. Не по-человечески это как-то, неправильно.…
– Стоп, Миша! Что ты сказал?
– Я почти воспользовался услугами суррогатной матери, чтобы обзавестись наследником, - громче и тверже повторяет он. – Накопления у меня были, а тратить не на кого. Когда я понял, что у меня никогда не будет полноценной семьи, я принял такое нелегкое решение. Если быть точнее, меня на эту мысль натолкнул мой психиатр, у которого я наблюдался последние полтора года.
– Сафин? – уточняю и заранее знаю ответ.
Миша удивленно выгибает бровь, а затем отрывисто кивает.
– О боже, - испуганно охает Амина, врезаясь ногтями в мою руку. – Марат?
– Все хорошо, любимая, - успокаиваю ее, целуя в висок.
– Вы с ним знакомы? – недоумевает брат.
– Это очень подлый и коварный человек, Миша, - чеканю чуть ли не по слогам, не сдерживая ярости. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
– Похоже, он манипулировал тобой, чтобы отомстить мне.
– Каким образом? Мне казалось, он хотел помочь мне, - качает головой брат, не желая принимать горькую, жестокую правду.
– Альбина вышла на Сафина через своих знакомых, его рекомендовали как лучшего психиатра в стране. Я уже отчаялся вернуть себе воспоминания, так что он стал моей последней надеждой. Сразу приехал без энтузиазма и провел сеанс за баснословную сумму, зато спустя время сам изъявил желание продолжить терапию, причем бесплатно. Альбина предположила, что его как специалиста заинтересовал мой тяжелый случай…
– Верно, только его интерес был продиктован личными причинами, - цежу сквозь зубы, подаваясь всем корпусом вперед.
– Сафин – бывший муж Амины.
– Ты разбил семью, Герман?
Столько осуждения и презрения в его прищуренном взгляде, что я отшатываюсь. Теряюсь с ответом.
Разбил? Пусть так! Я с удовольствием сделал бы это еще раз. Потому что она моя женщина – и точка!
– Нет, что вы! – вклинивается в беседу Амина, пылко защищая меня.
– Я сама подала на развод, а Герман лишь помог мне освободиться от тирана. Без него у меня бы ничего не получилось, - смотрит на меня с благодарностью и любовью,
– Михаил, поверьте, Марат – жестокий и расчетливый мужчина. Он чуть не сломал нам жизнь. Его методы за гранью добра и зла, и он не остановится ни перед чем, лишь бы добиться цели.
– Ощущение, будто мы говорим о разных людях, - недоверчиво роняет Миша, меряя тяжелыми шагами пол.
– Он знал, что мы с тобой братья, и не сказал мне об этом ни слова, - привожу главный аргумент, и брат стопорится на месте, будто внезапно окаменел.
– Как я понимаю, тебе тоже…
– Хм-м-м, да… - медленно оборачивается и возвращается к нам за стол.
– Мне казалось, Сафин хотел помочь мне. Когда он узнал о моей одержимости детьми, то порекомендовал небольшую клинику под Москвой, специализирующуюся на донорстве и суррогатном материнстве. Я не хотел афишировать, поэтому искал врача и… «исполнительницу» как можно дальше от своего места жительства, чтобы ребенок никогда узнал, каким способом появился на свет.
– Ты…. прилетал к нам?
Волнение душит меня, сковывая горло железными тисками, и я ослабляю ворот рубашки. Но все равно не могу сделать вдох.
Глава 32
– Ты был в Москве?
Брат находился совсем рядом! А я не почувствовал его. Как же так? Между нами должна быть связь! Не только кровная, но и духовная. Когда мы потеряли её? В какой момент прочная нить разорвалась? Наши пути разошлись, и каждый пошел своей дорогой. Почему все так произошло?
Проклятый Сафин! Но.… черт возьми, как я ему благодарен! Он дал нам с Мишей второй шанс, и теперь мы сможем стать настоящими братьями.
– Некоторое время. В пригороде, - вздыхает он.
– Для меня нашли женщину, которая была согласна выносить ребенка. Я обследовался, сдал биоматериал, а потом…. совершил ошибку.
– Какую?
– Я захотел познакомиться с ней, хотя меня убеждали, что это лишнее, а клиника гарантирует полную анонимность. Но я настоял на своем. Я должен был видеть, кто родит мне сына, проконтролировать, чтобы беременность протекала нормально, а мать моего малыша ни в чем не нуждалась, - сжимает челюсти, поскрипывая зубами от злости и безысходности. Мучает себя, терзает безжалостно, а потом выпаливает на одном дыхании, как на исповеди: - Однако мою заботу Дарья восприняла как проявление чувств. Я замечал, что она с каждой встречей все сильнее привязывается ко мне, но не придавал этому значения. Отмахивался. Убеждал себя, что мне показалось. А за несколько дней до процедуры ЭКО она призналась мне в любви, сама поцеловала и изъявила желание вместе растить будущего малыша. Мы как раз пришли на плановый прием к репродуктологу. Как будто настоящая супружеская пара, - горько усмехается и произносит одними губами: - Какой же я идиот!
– Наверное, именно это и попало на камеру, кадры с которой прислал мне Марат. Он думал, что я увижу Германа в объятиях другой женщины и брошу его, - шепчет Амина.
– Вы выглядели так, будто вы.… вместе.
– Это была инициатива Дарьи, а я не знал, как реагировать, - бурчит брат, напоминая дикаря из леса, который не умеет обращаться с женщинами. В личной жизни он всегда больше походил на неуклюжего медведя, чем на ловеласа. Поэтому я охотно ему верю.
– После этого ты передумал делать ЭКО?