Неверный
Шрифт:
— Что ты так за них топишь, Демид? — непонимающе смотрю на Ольшанского. — Что с тобой случилось?
— Я хочу, чтобы у моей племянницы была семья, — он твердо выдерживает взгляд. — Ты уверена, что она не упрекнет тебя потом, что ты лишила ее отца, братьев и остальной родни?
— Ты сейчас о себе? — решаю, что особо мне уже терять нечего. И чуть не падаю со стула, услышав резкое «Да».
— Я много думал, если бы отец, моя мать и Ясмин повели себя иначе. Чтобы отец остался с матерью или чтобы они с Ясмин рассказали правду своим сыновьям.
Мне хочется заткнуть уши, спрятаться, только чтобы не слышать этот сухой, лишенных любых эмоций голос.
Это все ужасно. Все так, как я думала. Вот только почему решение снова должна принимать я?
— Я не знаю, Демид, — говорю совсем тихо, чтобы не разреветься. — Мне нужно подумать.
— Ты спрашивала, почему я не женат, — он откидывается на спинку, и теперь передо мной привычный Демид. — А вот поэтому. Чтобы потом моя жена не могла манипулировать мною посредством ребенка. И чтобы мои дети не стали разменной монетой в чьей-то игре. Для всех будет лучше, если их просто не будет.
Зачем я только бросал курить?
Надоело сидеть в машине, и я выхожу размяться. Черт знает, сколько еще этот говнюк будет морочить голову моей Соне.
Можно было бы конечно подловить его возле отеля, но я не хочу, чтобы об этом знала Соня. В конце концов, я ей обещал, что не буду ее преследовать. И обещание свое я держу.
Да, я вынудил ее поехать со мной, но я был уверен, что она возьмет с собой дочку. Уже решил, где их поселю, даже няню начал подыскивать. У Ди спросил, у них есть приходящая почасово. Рус с женой когда вместе куда-то идут, Дамира на няньку оставляют. И на отдых ее с собой берут. Мать у нас по умолчанию занимается Амиром.
Опираюсь о капот, рассматриваю темнеющее небо.
Не думал, что Соня решится надолго оставить дочку, но эта упрямица выторговала право летать к ребенку на выходные. Ни за что бы не поверил, что моя рассудительная покладистая Соня на такое способна.
Оказывается, я совсем ее не знал. Она способна еще и не на такое.
Поэтому я уже больше часа дежурю возле дома Демида, выбешивая собственную охрану. Но я за это и плачу им деньги, так что пусть терпят.
Ловлю себя на мысли, что больше не воспринимаю Ольшанского как соперника. Я и дятла того, Богдана, соперником не считаю, но Демида двигать было бы сложно. Это я признаю.
Наконец, переулок разрезают ксеноновые лучи, и к дому подъезжает автомобиль. Из него выходят охранники, затем показывается братец. Он давно меня увидел и узнал, но этот заносчивый засранец делает вид, будто не отрывается от экрана телефона.
Ладно, это мне надо, а не ему.
— Демид, — зову громко, чтобы не притворился, будто не услышал.
Нехотя поворачивается.
— Ну что еще?
Отталкиваюсь от капота и подхожу
— Поговорить надо.
— Говори.
— Я хочу знать, насколько у нее серьезно с отцом ее дочери.
Лицо Ольшанского как застывшее, ни одна эмоция не промелькнет.
— А тебе зачем?
Не лучший момент, чтобы посылать Демида, так что пока я держусь.
— Надо, — отвечаю, упрямо стиснув зубы. Тот пожимает плечами, разворачивается к дому, и я сдаюсь.
— Демид, — зову, — я хочу тебя нанять.
— Я не занимаюсь слежкой, — отвечает этот высокомерный говнюк. — Найми детектива, если хочешь.
— Мне нужна помощь, прошу, — с трудом цежу сквозь зубы.
Ольшанский внимательно меня разглядывает, театрально вскидывает брови.
— Ты пришел просить помощи, но ты просишь без уважения. Ты даже ни разу не назвал меня крестным отцом.
— Да пошел ты на хер, клоун, — зло сплевываю на землю. Все-таки послал, не сдержался.
Разворачиваюсь и иду к машине. Настроение полный отстой, жизнь по ходу тоже. Зато Ольшанский наоборот выглядит довольным. Ну, хоть кто-то…
— Айдаров, — окликает меня Демид, и я сначала поддаюсь искушение вернуться, но быстро его подавляю.
Демиду всегда нравилось нас дразнить, и мы ничего не могли поделать, всегда с Русом велись. Но он не унимается.
— Рустам!
Теперь моя очередь медленно оборачиваться с недовольным видом.
— Чего тебе?
— У нас с ней ничего не было. Ни разу. Я просто ей помогал, — Демид покачивается на носках, спрятав руки в карманах. — А тебя хотелось позлить.
Наверное если бы я узнал тогда, я бы умер от счастья. А сейчас не то, чтобы все равно, но… Не так важно. Важнее, как будет сейчас. И все же я ему благодарен.
— Спасибо, — сажусь в машину. Он кивает и идет к дому, охрана тянется следом.
Не успеваю завести двигатель, как звонит телефон. Мама. Обычно с отчетом об Амире она звонит позже.
— Да, мам, что-то срочное?
— Сынок, — ее голос звучит озабоченно, если не сказать тревожно, — мне не нравится наш мальчик. Он снова сегодня был без аппетита, вялый, бледный, и синяки так и не проходят после лабиринта. У Дамира давно сошли, а тут…
— Хорошо, мама, позвони Лизе, пусть завтра с утра его подготовит, я отвезу вас в больницу, — устало тру переносицу. Детские болячки это то, перед чем я каждый раз чувствую себя бессильным и бесполезным.
А еще виноватым. Перед ним — всегда.
Глава 28
«В 8.30 за тобой заедет водитель. Не опаздывай»
Хмыкаю и удаляю сообщение, Айдаров в своем репертуаре. Я и так не собиралась опаздывать в первое рабочее утро в его офисе, поэтому спускаюсь вниз за десять минут. Водитель тоже приезжает раньше, по городу пробок нет, так что до офиса добираемся с существенной форой во времени.