Неверный
Шрифт:
— Всем, Сонь. Нам всем без тебя плохо. Потому что плохо ему.
От разговора с Русланом остается осадок. Я хожу, разговариваю, задаю вопросы, но осадок никуда не девается. Он покрывает душу толстым слоем, ни стряхнуть, ни смыть.
Зачем он так сказал? Теперь стоит посмотреть на Рустама, сразу вспоминаются эти слова.
«Потому что плохо ему…»
Вот кто его за язык дергал? Мне хочется отмахнуться, забить, не обращать внимания. Но вся проблема в том, что Рус
— Плохо ему, — бубню про себя, — как будто мне хорошо. Пусть у брата старшего учится. У него всегда все отлично.
Кстати, об Ольшанском. В плане говорливости природа явно на нем отыгралась, Демида назвать молчуном можно лишь в приступе горячечного бреда.
Неожиданно меня заваливают работой. Инженеры сбрасывают тонны заархивированной технической документации, которую надо обработать и отправить в офис Каменецкого. Уже никто и не вспоминает, что я личная помощница Айдарова, а я и рада.
С головой погружаюсь в архивные файлы и когда слышу, как над ухом что-то щелкает, поначалу даже не придаю значения.
— Соня, вернись! — перед глазами машет чья-то рука, и я только тогда выныриваю из процесса. Отрываюсь от монитора и вижу Рустама, стоящего передо мной и упирающегося о столешницу. — Обеденный перерыв.
Только собираюсь буркнуть, что я не голодна, как тут желудок предательски урчит, выдавая свою хозяйку с головой.
— Что-то я заработалась, — говорю громко, стараясь заглушить урчание, — спасибо, что напомнил. Здесь рядом есть приличное кафе?
— Какое кафе, Соня? Ты идешь обедать со мной.
— Нет, Рустам, мы договорились. Наше общение только в рабочее время, а обеденный перерыв в него не входит.
— Жду тебя в машине, — Айдаров делает вид что не слышит, — мне надо обсудить с тобой важный вопрос.
И в самом деле, незачем развлекать сотрудников. Это наши не в курсе, какие отношения связывали меня с Айдаровым, местные наверняка в полном шоке. Теряются в догадках, а спросить не у кого, не к Руслану Усмановичу же идти за сплетнями.
Рустам выходит из кабинета, а я смотрю ему вслед. Он не успевает выйти, а у него на телефоне уже шквал звонков. Как он умудряется во всем этом ориентироваться, не представляю.
Я знала, что он талантливый бизнесмен, что он умеет зарабатывать деньги. Но как он это делает, никогда не задумывалась. А это тяжело, теперь я сама знаю.
В любом случае обеденный перерыв гарантируется законодательством, поэтому встаю из-за стола и иду в туалет, чтобы привести себя в порядок.
Ничего не случится, если я пообедаю с Айдаровым. Сказать, что мне неприятно его видеть, будет неправдой. И всегда можно попросить официанта принести нам раздельный счет.
Но только
— Они же вместе прилетели! — уверенно говорит невидимая собеседница.
— Это точно его бывшая? Она что, теперь здесь будет работать? — с любопытством в голосе спрашивает вторая.
— Так они же развелись! — утверждает третья.
— Да. Она его с любовницей застукала.
— Рустама Усмановича? Ты ничего не путаешь?
— Она так молодо выглядит!
— Она же сбежала от него, он ее все это время искал.
— Значит, нашел.
— Тебе лишь бы языком молоть. Они развелись, и она уехала.
— Просто так развелись? Без любовницы?
— Может характерами не сошлись, что ты на людей наговариваешь?
— Ты Айдарова давно видела? От таких не уходят.
— Раз он ее в офис привез, значит точно скоро сойдутся.
— С чего вы вообще взяли, что у него была любовница? Видели, как он на нее смотрит? Будто съесть собирается.
— Ну и дура будет, если простит. С таким кобелем жить…
— Был бы кобель, уже бы давно себе другую нашел. А он после развода до сих пор один живет. И ни с кем отношений не заводил.
— Так у него же сын есть.
— Ну и что. Сын отдельно живет, а Рустам Усманович точно сам. Генка знает, он же его возит. И ребенка возит, везде только с бабушкой, с мамой Айдаровых.
— А Генка дурак тебе всю правду рассказывать?
Я не знаю, что и думать. Ситуация абсолютно дурацкая. И выйти неудобно, но и торчать в закрытой кабинке глупо.
С одной стороны, неприятно слушать, как мне перемывают кости. Вдвойне неприятнее осознавать, что историю с Лизой полоскали в свое удовольствие все кому не лень.
Но с другой стороны то, что я услышала, сбивает с толку и рушит все мои представления. Водитель Рустама уж точно в курсе личной жизни своего босса, или он слишком предан, чтобы не болтать?
И то, что у Рустама никого не было все это время, тешит мое самолюбие. Кто кто, а эти сплетницы меня бы точно не пощадили.
Я, конечно, не думаю, что Айдаров постригся в монахи. Как-то раньше он решал свои проблемы. Но как минимум в офисе никто из его женщин не появлялся. Значит, их не было, серьезных отношений?
В любом случае сидеть здесь до вечера я не планирую. Решительно распахиваю дверь кабинки и получаю настоящее удовольствие, глядя на застывшие улыбки сотрудниц.
На их лицах читается настоящая паника. Но я не собираюсь ничего высказывать, пусть Рустам сам разбирается со своими подчиненными.
Прохожу к умывальнику и выдавливаю из дозатора мыльную пену.
— Дамы, на вашем месте я бы поостереглась перемывать кости руководству в стенах офиса, — говорю предупредительным тоном, глядя на них в зеркало.