Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера

Шляхов Андрей Левонович

— Поможешь пациентке лечь и заодно освежишь знания.

Данилов быстро надел перчатки, протер руки ваткой, смоченной в спирте, и сказал больной:

— Пора ложиться.

Эдик переложил подушки с кровати на кресло и помог женщине лечь на спину. Данилов тем временем принял у Веры распечатанную ею упаковку с катетером, достал из нее толстую длинную иглу с проходящей внутри жесткой пластиковой нитью — проводником, подождал, пока Вера протрет йодом «операционное поле», прикинул «диспозицию» и одним, отработанным до рефлекса,

движением проткнул кожу под левой ключицей больной прошел через тонкий слой подкожной жировой клетчатки и вошел в подключичную вену. Вошел правильно, как полагается — не проткнул ее насквозь, а немного провел иглу с проводником «по вене». Из иглы начала поступать наружу темная венозная кровь.

— Класс! — восхищенно выдохнул Эдик.

— Мастерство приходит с опытом, — утешил его Данилов, извлекая иглу и надевая на торчащий наружу конец проводника катетер. — Главное — продвигать катетер вращательными движениями, а не тупо пихать его по проводнику. Вера, пластырь!

Вера подала три заранее заготовленных ею узеньких ленточки лейкопластыря, и Данилов зафиксировал ими катетер на коже больной.

Вся операция, как он и обещал, длилась не более одной минуты.

— А теперь присядем! — Данилов и Эдик помогли больной сесть, снова превратив при помощи подушек кровать в импровизированное кресло.

Пластиковый пакет с изотоническим раствором, в который Вера при помощи шприца добавила эуфиллин, Данилов прицепил на торшер, стоявший возле кровати.

— Даем нагрузочную дозу эуфиллина из расчета пять миллиграмм на килограмм веса пациента, — пояснял он для Эдика. — Минут на пятнадцать — двадцать, судя по состоянию. Затем перейдем к поддерживающей капельной инфузии, уже с меньшей скоростью. Адреналин мы уже ввели, сейчас добавим преднизолон. Сразу две ампулы — при астматическом статусе первоначальная доза кортикостероидов непременно должна быть высокой…

— А сальбутамол? — Эдик указал глазами на приставленный к кровати стул с грудой лекарств на нем.

— У больной — передозировка симпатомиметиков! — напомнил Данилов. — Она же сама сказала, что сегодня, с начала ухудшения, извела целый флакон сальбутамола. Ну что, Юлия Романовна, лучше вам?

— Лучше, — отняв маску от лица, прошелестела губами больная.

— Лиха беда начало. В больницу точно не поедете?

Больная покачала головой и попыталась отвести от лица маску, чтобы ответить, но Данилов удержал ее руку.

— Дышите, дышите, я и так знаю, что вы мне скажете, но по долгу службы обязан предложить госпитализацию. Ладно, посмотрим, как будут развиваться события. Активчик мы в поликлинику передадим…

Если больной, нуждающийся в наблюдении врача, по каким-то причинам остается дома, бригада «скорой помощи» обязана «передать актив» в районную поликлинику, то есть вызвать к больному участкового врача.

— У нас сейчас новый участковый, — с каждой минутой

больная становилась все более разговорчивой. Хороший признак. — Таджик. Общительный, но… неопытный. Он просто списывает назначения аллерголога…

— Постарайтесь попасть к толковому врачу для коррекции лечения, — ответил Данилов, мягко возвращая руку больной с маской на место. — Раз уж вы отказываетесь от стационарного лечения, то хотя бы обеспечьте себе нормальное, полноценное амбулаторное…

Спустя несколько минут больная стала дышать реже и не с таким свистом.

— Прекращаем кислород — хорошего понемножку, — распорядился Данилов.

Эдик завернул вентиль на аппарате и принял у больной маску.

— Протри спиртом, — Вера протянула ему тампон.

Железное правило «скорой помощи» — все оснащение должно быть полностью готово к использованию. Чистка, настройка, заправка и прочие процедуры производятся заблаговременно.

Данилов уменьшил скорость потока на капельнице, уселся за обеденный стол и, аккуратно отвернув скатерть, начал заполнять карту вызова. Вера и Эдик нашли себе по стулу и тоже сели.

— Учитывая, что Юлия Романовна остается дома, какой совет дадим мы ей в первую очередь? — спросил Данилов у Эдика, покончив с недолгой писаниной.

— Избегать перегрузок? — неуверенно предположил Эдик.

— Пить как можно больше жидкости в течение суток.

— Ах, да — гидратация!

— Именно — гидратация…

Стоило Данилову отсоединить капельницу и удалить подключичный катетер, как Юлия Романовна превратилась в бойкую хлопотунью. Довольно резво соскочив с кровати, она метнулась к запертому на ключ секретеру, открыла его и достала несколько голубых тысячных купюр.

— Юлия Романовна! — предостерегающе протянул Данилов. — Ну, сколько можно?

— Сколько нужно, столько и можно, — ответила та, протягивая ему деньги. — Вы же меня знаете.

— Знаю, — ответил Данилов, забирая деньги и пряча их в карман.

В лифте он сказал Эдику:

— В первый раз я наотрез отказался от вознаграждения, и вечером на подстанцию явился ее муж. Дождался меня и настоял-таки на том, чтобы я взял деньги. Я был готов сделать что угодно, лишь бы отделаться от него…

— Очень сознательная женщина, — подтвердила Вера.

— А кто у нее муж?

— Бизнесмен, у него своя авторемонтная мастерская в Вешняках. Но по виду — Данилов усмехнулся, вспомнив вальяжного супруга Юлии Романовны, — посол или министр, не меньше.

В машине Данилов первым делом достал из кармана полученные на вызове деньги, пересчитал их, оказалось шесть тысяч, и спросил:

— Народ, по пятисотенной на сдачу у всех есть?

— Есть, — дружно откликнулся народ.

Данилов раздал Вере, Эдику и Петровичу по две тысячи, получил с каждого по пятисотенной купюре и, пряча свой пай в бумажник, сказал Эдику: