Невероятные приключения Марека Пегуса
Шрифт:
Алек засмеялся:
— Окно открыл я.
— Ты?
— Мне было жарко и душно. Я перетренировался и не мог уснуть. И вообще, кто это спит в июне при закрытых окнах!
— Так или иначе, — сказал пан Фанфара, — я бы посоветовал хорошенько проверить, нет ли пропаж. Хотя я, кажется, и спугнул мерзавцев, все же они могли что-нибудь стянуть.
— Проверить не мешает, — согласилась пани Пегусова.
Все принялись осматривать вещи. Только Марек по-прежнему сидел в кровати. Какая-то еще неясная мысль не давала ему покоя. Внезапно он вздрогнул. Ранец. А что, если воры хотели украсть у него
Марек положил все обратно и только тогда заметил беспокойные взгляды родителей.
— Зачем тебе вдруг понадобился ранец? — спросил отец.
— Просто так.
— Ты что-то от нас скрываешь, Марек!
Отец подошел к этажерке, с любопытством открыл ранец и заглянул в него. С минуту он перебирал книжки.
— Что это значит? Это ведь не твои учебники! Чистые тетради. Ничего не понимаю.
Марек больше не мог скрывать правды и сказал:
— Я вышел из школы, по дороге зашел в парк, ну и там мне подменили ранец.
— Подменили ранец?! — поднял брови отец.
Тогда Марек рассказал все по порядку. И о нервном мальчике, и, о стекольщиках, и о человеке с лошадиным лицом. Только о прогуле он умолчал.
— Какая-то очень странная история, Марек, — внимательно глядя на него, сказал отец. — И все это было на самом деле?
— Ну вот, я так и знал, что ты мне не поверишь.
Пан Пегус повернулся к жене.
— Опять какие-то дурацкие выдумки, — вздохнул он…
Глава III
Возвращаясь на следующий день из школы, Марек заметил возле ворот бедно одетого человека с маленьким птичьим лицом и впалыми щеками. Человек этот держал за руку мальчика с перевязанной головой. Мальчик показался Мареку знакомым.
Сердце его забилось чаще. Да ведь это тот самый парень из сквера Ворцелла! Должно быть, он порезал себе уши, налетев на стекло, — вот почему голова у него забинтована. С человеком, у которого так сильно оттопырены уши, всегда может случиться подобная неприятность. В руках он держал ранец Марека, должно быть, хотел его вернуть. Марек догадался, что человек с птичьим лицом — отец мальчика.
Марек остановился. Отец и сын подошли к нему.
— Здравствуй, мальчик! — Человек с птичьим лицом улыбнулся беззубым ртом. Голос у него был писклявый.
— Здравствуйте!
— Ты, наверное, раздумываешь, кто мы и зачем пришли. Мой сынок Вац хочет вернуть тебе твой ранец и извиниться за ошибку. Он вчера очень огорчился, когда заметил, что нечаянно перепутал ранцы. Они такие одинаковые, наверное, с одной фабрики. Ошибиться нетрудно. Ты не сердишься?
— Да нет, что вы… я понимаю, — пробормотал Марек, смущенный чрезмерной любезностью старика.
— Как
Отец погладил сына по голове.
«Впечатлительный ребенок» и в самом деле выглядел сегодня хуже, чем вчера. На ушах у него теперь белела повязка, а многочисленные синяки на физиономии придавали ему еще более жалкий вид. Но, как только отец отвел от него взгляд, он тут же скорчил рожу и показал Мареку язык.
— Ну, чего же ты ждешь, Вац? — наклонился к нему отец. — Отдай мальчику его ранец, а мальчик отдаст тебе твои. Правда, Марек?
— Да, конечно, — прошептал Марек, удивленный тем, что человек с птичьей физиономией знает его имя. Впрочем, он тут же сообразил, что все тетради в ранце были надписаны. Стало быть, и удивляться нечему.
Вац посмотрел на Марека исподлобья и сунул ему ранец так, точно собирался дагь хорошего тумака.
— Проверь, Марек, все ли на месте, — сказал человек.
Марек заглянул в ранец. Все было в порядке, даже самая большая ценность — марка нового негритянского государства Ганы — спокойно лежала на своем месте, в конверте.
— Спасибо, — улыбнулся Марек, — вы меня так выручили. Возьмите, пожалуйста, ранец вашего сына.
Старик взял ранец и, не заглядывая в него, пожал Мареку руку.
— Еще раз просим прощения: эти ранцы очень похожи…
— Да, они совершенно одинаковые. Наверное, с одной фабрики.
Марек был так обрадован, что улыбнулся даже этому отвратительному мальчишке, но у того по-прежнему была злая рожа.
Впрочем, это нисколько не испортило Мареку настроения, и он возвращался домой, весело размахивая ранцем. Кто бы мог подумать, что все кончится благополучно. Видно, пану Фанфаре этот взлом и в самом деле только померещился. Недаром же говорят, что у артистов богатое воображение. Никакого взлома не было. А если и был, он не имел никакого отношения к ранцу. С раннем все в порядке, и ничего не пропало. Приходят же иногда дурацкие мысли в голову! Это все из-за того, что у него совесть была нечиста. Но тут ему снова вспомнился перчила с лошадиной физиономией. Почему он гнался за ним? Почему установил слежку? А что, если это он забрался в комнату и пан Фанфара увидел, как он выпрыгнул в окно? Жаль, что Марек не рассказал об этом старику с птичьим лицом. Может, он что-нибудь объяснил бы? Может, он знаком с Очкариком? И про взлом нужно было рассказать. Интересно, как бы он отнесся ко всему этому?
Mарек оглянулся, но старика уже след простыл.
После обеда Марек обо всем рассказал Чесеку. От Чесека у него никогда не было тайн. Рассказал и, пожалуй, хорошо сделал. Сразу стало легче на душе. Чесек справедливо рассудил, что незачем принимать все это близко к сердцу. Это, мол, всё нервы. Под конец учебного года всегда нервы не в порядке… Он сам готов из мухи сделать слона. «Нервное переутомление», — сказал Чесек. И взял с собой Марека в Млоцины. Там один пижон продавал но дешевке спиртовку, а Марек и Чесек собирались во время каникул совершить велосипедную экспедицию на Мазурские озера, причем не как-нибудь, а совершенно самостоятельно. Такая спиртовка им бы очень пригодилась.