Невеста Христова
Шрифт:
– На Крымской площади, товарищ капитан. – Весело доложил Саша.
Вахрамеев посмотрел на часы и пожаловался:
– Без пяти три. Праздник проходит, а во рту ни граммульки… обидно.
– Зато, товарищ капитан, поспали всласть. – Резонно заметил водитель.
– Сколько же я придавил? – Поинтересовался Вахрамеев.
Но выяснить время своего сна не успел. По рации поступил сигнал. Мобильный наряд ДПС возле ресторана «Узбекистан» засек темно-серый Крайслер. Маслов взял микрофон:
– С кем я говорю?
– На связи старший лейтенант патрульной службы Михаил Косов.
– Привет, Миша. Я оперативный работник Управления МВД, майор Маслов.
Саша включил сирену, и они, маневрируя в потоке, спустились к Кропоткинской площади. Не останавливаясь на красный свет, вылетели на разворот, с визгом крутанули за Гоголевский бульвар, проскочили туннель под Арбатом и снова уткнулись в автомобильную канитель. Опять пришлось маневрировать, протискиваясь между транспортом. Наконец, пересекли Никитскую, без помех промчались вдоль Пушкинского бульвара и уперлись в Тверскую. Центральная улица Москвы продолжала оставаться для автомобильного движения закрытой. Организованные колонны по ней уже прошли. Началось обычное праздничное гулянье. Пожилых людей стало меньше. Преобладала молодежь. Многие парни и девушки гордо несли вместо флажков и транспарантов откупоренные бутылки и потягивали пиво из горлышка. За подобное поведение раньше пороли, поскольку пить и есть на улице считалось не только признаком дурного тона, но и обыкновенным свинством. Но времена меняются, а вместе с ним и нравы… По крыше патрульной машины лупили кулаками, заглядывали в салон и корчили рожи. Милиционеры не реагировали и двигались вперед. С воющей сиреной, мигая спецсигналами, они пробились сквозь толпы гуляющих горожан через всю Тверскую. У Цветного бульвара Маслов с облегчением вздохнул. Здесь машин не оказалось. Лейтенант Саша утопил педаль газа в пол и через три минуты вывернул на Трубную.
– Теперь выключи всю свою музыку, и тихой сапой к ресторану. – Попросил Маслов водителя.
Капитан Вахрамеев, на заднем сидении, окончательно проснулся. Он вспомнил, что в ориентировке, выданной начальством, говорилось: «Преступники могут оказать вооруженное сопротивление» и достал из кобуры пистолет.
– Не горячись, капитан. На задержание у меня приказа нет. Да скорее всего, опять пустое. – Охладил пыл капитана Маслов. Они медленно проехали мимо ресторана. Майор заметил серый Крайслер и, за три машины до него, сине-белую патрульную девятку.
– Что дальше? – Спросил водитель.
– Паркуйся рядом с вашими. – Ответил майор и, как только машина притормозила, выскочил из нее и пересел в патрульную девятку:
– Майор Маслов. – Устраиваясь на заднем сидении, представился он двум офицерам.
– Старший лейтенант Михаил Косов. – Улыбнулся, сидевший справа, инспектор: – А это лейтенант Зорькин. – И он кивнул на водителя.
– Привет, ребята. Давно заметили иномарку?
– Минут двадцать назад. Мы было мимо проехали, а потом Валька и говорит: «У нас же на серый Крайслер ориентировка» А я совсем и забыл. Вернулись, вышли в эфир…
– Валька, как я понимаю, и есть младший лейтенант Зорькин? – Уточнил Николай.
– Так точно, товарищ майор. Валентин Зорькин – это я, – басом подтвердил младший лейтенант.
– Ребята, вы пока через диспетчерскую выясните по номерам, чья машинка, а я загляну в ресторан. Посмотрю на любителей узбекской кухни.
– А если они появятся, а вас
– Проверьте документы и запишите фамилии. – Маслов подошел к подъезду, но парадное оказалось запертым. Он постучал. Дверь приоткрыли. В проеме показался курносый бородатый русский мужик в цветастом узбекском халате. Подозрительно оглядев Николая, он брезгливо поинтересовался:
– Тебе чего?
Маслов сильно качнул дверь. Мужик отлетел на два шага, и пока он наливался краснотой от ярости, майор сунул ему под нос удостоверение:
– Веди к директору.
– А и-и-их сегодня н-нету. П-п-праздник…. – От неожиданной и столь резкой встречи с властью, бородатый швейцар начал заикаться.
– А кто есть?
– М-м-метрдотель Бабаев.
– Веди к Бабаеву.
– Я сейчас его п-позову.
– Зови.
Бабаев, с заметным животиком, в синем двубортном костюме, с лоснящимся от жара заведения лицом, явился тут же, и с почтительным вниманием замер перед Николаем:
– Чем могу?
– Меня зовут майор Маслов. У меня вот какое дело, Бабаев. У нашего начальника во вторник день рождение. Он большой любитель узбекской кухни. Мы решили коллективом скинуться и заказать столик человек на десять.
Лицо метрдотеля выразило такое удовольствие, будто ему сообщили о присуждении Нобелевской премии:
– Великолепная мысль, товарищ майор! Мы всегда так рады услужить нашим органам правопорядка! Эта такая честь для нас!!! Но, увы…. Без директора я такой ответственный заказ принять не рискну. Приходите после праздников в любой день. Мы все сделаем, чтобы вы остались довольны…
– Понимаю. Но могу пока я осмотреть ваш зал, чтобы не кота в мешке заказывать?
– Пожалуйста. – Расплылся в улыбке метрдотель, и буркнул швейцару: – Быстро раздень гостя.
Маслов никогда раньше в этом ресторане не бывал, и поразился обилию ковров, резной мебели, вышитого золотом бархата и роскошной посуды. Но внутренним убранством заведения он любовался не долго. В зале за низкими столиками угощалось три компании. Внешность всех посетителей говорила об их восточном происхождении. Быстро оглядев каждого Николай обратился к метрдотелю:
– Господин Бабаев, у вас очень красиво. Но нам, сами понимаете, хотелось бы посидеть без посторонних. Нет ли у вас укромного места?
– Конечно есть. У нас несколько отдельных кабинетов и банкетный зал.
– А можно на них взглянуть, ну хоть одним глазком? Застенчиво попросил майор.
Бабаев на мгновенье задумался, и улыбка на его лице исчезла. Но всего на мгновение. Через секунду глазки метрдотеля ласково сузились, и он опять весь засветился:
– Конечно, конечно, можно, только в банкетном зале гости. Молодые люди, наши постоянные клиенты. Сегодня они обедают со своими подругами. Мне неловко беспокоить влюбленных.
– Ну, одним глазком. – Продолжал канючить Маслов.
– Хорошо, но только с порога. – Смилостивился Бабаев.
Они прошли через зал, завернули направо и остановились перед дверью, занавешенной тяжелым бархатом. Метрдотель осторожно дверь приоткрыл. Маслов заглянул в банкетный зал и вздрогнул от неожиданности. Зажав рты ладошками, в уголке хихикали две девицы. На столе вместо плова или лагмана стояла на коленях их подружка. Молодой человек в расстегнутой рубашке пристроился сзади. Поодаль сидели еще два парня и что-то громко доказывали друг другу. Ни на девиц, ни на «влюбленного» товарища они не обращали внимания. Но приоткрывшаяся дверь их насторожила. Оба замолчали и вопросительно уставились на визитеров.