Невеста Калиостро
Шрифт:
Марья была лет на пятнадцать моложе Аделаиды, но выглядела старше хозяйки. Высокая, прямая, как палка, она походила на английскую экономку из классических романов. Совершенно седые волосы были собраны в пучок на затылке. Марья Ивановна носила темные бесформенные платья с глухим воротом и неизменные войлочные тапки на резиновой подошве. На лице ее, хмуром и неприветливом, с колючим взглядом, редко появлялась улыбка. Говорила она громко, по-северному «окая». Вадим утверждал, что она из староверов. Вопросов веры, по крайней мере при мне, она никогда не затрагивала, но было в ней нечто твердое и непреклонное, делавшее умозаключение Вадима
– Проходите, – кивнула Марья, пропуская нас в квартиру. – У хозяйки гость. Берите тапки и ступайте в гостиную.
Слово «гость» она произнесла как-то по-особенному. Зная ее не первый год, я подумала: он ей чем-то не угодил. Вадима Марья любила и называла не иначе как «наш славный мальчик», ее отношение ко мне до сих пор было для меня загадкой.
Под ее хмурым взглядом мы с Юлькой переобулись, сунули ей в руки торт и конфеты, цветы я прижимала к груди. В четырехкомнатной квартире негде было развернуться из-за обилия антикварной мебели. Прямо напротив входной двери красовался огромный буфет, в него можно было бы запихнуть слона, если бы тот на это согласился. Дальше шла горка с выставленным в ней кузнецовским фарфором и стеллажи с коллекцией монет. Свободное пространство стен украшали тарелки, привезенные со всех концов света, сама Аделаида ненавидела путешествовать, но обожала сувениры.
Из холла в гостиную вели стеклянные двери, оттуда доносились голоса: мощный бас Аделаиды и мужской голос, едва слышный. Постучав не без робости, я вошла. Аделаида стояла, опершись на каминную полку, заставленную фарфоровыми безделушками. Она была невысокого роста, полная, с необъятной грудью, украшенной многочисленными цепочками, подвесками и ниткой жемчуга в придачу. На ней было темно-зеленое платье с большим вырезом, на пухлых руках браслеты и штук пять колец, все с бриллиантами. Украшений у Аделаиды имелось великое множество, и она ежедневно их меняла. Вадим удивлялся, как тетку до сих пор не ограбили. Квартира, конечно, была на охране, возле двери располагалась «тревожная» кнопка, впрочем, старуха всегда проявляла осторожность: заглянуть к ней в гости могли далеко не все знакомые.
Она увидела нас и шагнула навстречу, театрально вскрикнув и прижав к груди пухлые ладошки.
– Лизанька, милая, как я рада тебя видеть. – Мы приблизились к ней, обойдя круглый стол на ножках в виде львиных лап. – Здравствуй, радость моя, – сказала она, расцеловав меня в обе щеки, потом обняла Юльку, которой едва доставала до плеча, и всплеснула руками: – Спасибо, что навестили старуху. Сейчас будем чай пить, только вас ждали.
Гость все это время сидел в кресле лицом к камину, скрытый от нас высоченной спинкой.
– Сейчас я вас познакомлю, – засуетилась Аделаида. Гость поднялся и шагнул к нам навстречу, мы с Юлькой быстро переглянулись и замерли с открытыми ртами.
Перед нами, небрежно облокотясь одной рукой на спинку кресла, предстал мужчина в темном костюме, белоснежной рубашке и жилетке, расшитой золотом. На шее атласный платок, сколотый булавкой с россыпью бриллиантов. Но даже не сногсшибательный наряд незнакомца произвел на нас столь сильное впечатление. Там и без тряпок было от чего открыть рот. У него были невероятной красоты глаза, синие с темным ободком вокруг радужной оболочки. Ресницам, черным и очень длинным, могла позавидовать любая красавица. Очень изысканный рисунок бровей, тонкий нос с горбинкой, крупный рот с
– Будем рабами условностей, – произнес мужчина, протягивая мне руку. – Рагужанский Казимир Владиславович.
Юлька слегка закатила глаза, должно быть, прикидывала, сможет ли произнести его имя ни разу не сбившись, я же просто пыталась его запомнить.
– Проскурина Елизавета Ильинична, – ответила я и совершенно неожиданно присела в поклоне. Он чуть задержал мою руку в своей и сказал:
– Очень рад.
Голос у него был под стать внешности, тихий, вкрадчивый и вместе с тем мелодичный. «Наверное, он оперный певец», – решила я, сама не знаю с какой стати. Его рука на мгновение опустилась и сразу потянулась к Юлькиной.
– Оболенская Юлия Николаевна, – произнесла она, соврав совсем чуть-чуть, Оболенская – это псевдоним, под которым она пишет в газету, на ее месте я бы тоже решила, что фамилия Пучкова мало подходит для такого случая.
– Вот и прекрасно, вот и познакомились, – засуетилась Аделаида.
– Чай подавать? – появляясь в дверях, спросила Марья.
– Конечно. Да шевелись ты, старая ведьма. Ужас, что за баба, – пожаловалась Аделаида и повела нас к столу, на котором Марья через минуту сервировала чай. – Князь, вам, конечно, зеленый? – повернулась к Казимиру Аделаида. Они устроились на диване, а мы с Юлькой в креслах. – А вам, мои милые?
– Тоже зеленый, – ответила я. Юлька молча кивнула, не спуская глаз с Рагужанского.
– Вы и правда князь? – не удержавшись, выпалила она. Он насмешливо улыбнулся.
– С титулом пришлось проститься после революции, как вы понимаете. А вообще, это правда. Наш род легко проследить до шестнадцатого века. Семейное предание гласит, что прародитель наш был рыцарем-разбойником, но кое-кто из его потомков примерял даже королевскую корону. Правда, носил ее недолго и вскоре лишился и короны и головы. Аделаида Викентьевна зовет меня так, потому что ей не нравится мое имя.
– Вот уж нет, – покачала головой старуха. – Трудно представить человека, которому бы так шел этот титул, как вам, Казимир Владиславович.
– Я боялся, что вы опять переврете мое отчество, – поддел ее Рагужанский. – Так и быть, зовите меня князем. Я не в обиде.
Признаться, я растерялась, мало кто мог позволить себе говорить со старухой в подобном тоне, точнее, я таких людей просто не знала. Вместо того чтобы ответить гневным ревом, Аделаида сидела, точно провинившаяся школьница, и с обожанием смотрела на своего гостя.
– Вы недавно в нашем городе? – вновь задала вопрос Юлька.
– Несколько месяцев.
– А приехали…
– Из Вены. Последнюю пару лет я жил в Австрии. Но Европа мне наскучила.
– Вот как? Почему же?
– Люди там по большей части неинтересны. А я коллекционирую колоритные персонажи. Пожалуй, только в России они и остались.
– А почему вы выбрали наш город, можно спросить? – подала я голос.
– Ну, это просто. Здесь живут две такие красивые девушки.
– Перестаньте шутить, князь, – засмеялась Аделаида.