Невеста оборотня, любовница вампира

Гринь Ульяна Игоревна

Выцветшие колеи, которые уже начинали зарастать травой, казались просто двумя отдельными тропинками, отчего-то протоптанными параллельно. Откуда-то запахло водой. Большой водой. Лора начисто забыла все случившиеся с ней неприятности и ощутила себя маленькой девочкой, которую везут в первый раз в приморскую деревню познакомиться с бабушкой. Хотя тут уж, скорее, с дедушкой.

Заодно и прочувствовала на собственной шкуре выражение «поджилки трясутся».

Нервный озноб пробил её с ног до головы и никакие хотел отпускать. Лора очень старалась не выдать своё состояние громким стуком зубов, поэтому

вскоре у неё заболела челюсть — с такой силой она её сжимала.

Коля, если и заметил, виду не подал. Он был весел, что-то насвистывал под нос, потом начал крутить радио, которое автоматически настроилось на местную волну. Финансовые новости и вестник о пробках на дорогах были безжалостно удалены поворотом тюнера, и радио поймало слегка потрескивающую "Ностальжи". Лора застыла, услышав песню, которая попала прямо в сердце… Эту песню они разбирали на одном из уроков французского ещё в школе с их гениальной учительницей. Переводили, запоминали красивые выражения, учились понимать на слух.

Поговорить с папой… Там, где жизнь моя, где моё место. Сохранить золотое прошлое в глубине души. Как дорого она отдала бы сейчас за то, чтобы оказаться на кухне, за столом, где пахло бы домашними котлетками, и шкворчала бы картошка на сковородке… Увидеть папину улыбку, поговорить с ним обо всём и ни о чём. Спросить, наконец, почему всё так вышло…

— Приехали, ребёнок! Они вырулили на небольшой полуостров, вдающийся в озеро, заросший по берегу густыми кустами и камышами. Деревья стайками жались друг к другу, как девицы на вечеринке, а вокруг них буйно цвели люпины — аляпистые пятна на светло-зелёном холсте травы. Добротная, хотя и невысокая ограда условно делила местность на «двор» и «улицу», а по существу это был один большой заросший луг.

Колея плавно переходила в тропинку, по ней трусили к машине бок о бок большие собаки — одна молча, а вторая со звонким лаем. За оградой стоял обычный серый деревенский дом, не сильно большой, слегка облупившийся между окошек со ставнями, и труба его дымила вовсю, окуривая озерную гладь. На деревянном крыльце, покосившемся от времени, стояла девушка в коротком платье до колен и смотрела на гостей, спрятав глаза от солнца под козырьком из ладони. Коля повернулся к Лоре и блеснул зубами в улыбке:

— Ну, не робей! Всё будет хорошо. Пошли знакомиться.

Ей не очень хотелось начинать знакомство с собак, но, вероятнее всего, другого выхода не было. Слегка помедлив, Лора вышла из машины вслед за Колей, который и принял на себя первый удар. Большущий лохматый пёс невнятного серо-бурого цвета приветственно ударил его в живот тяжёлой башкой и завертелся рядом, мотая роскошным длинным хвостом из стороны в сторону. Его собрат — породистый крапчатый пойнтер — сперва прыгнул передними лапами на плечи Коле, а потом, оглаженный по ушам, повернулся к Лоре и встал в классическую стойку охотничьей собаки.

— Мы в курсе, Найда, не трудись! — засмеялся Коля. — Знакомься, это Найда — лучший специалист в мире по распознаванию существ. А это Жулик, который нас от них охраняет и пока что весьма успешно.

Услышав своё имя, огромный пёс заскулил, как щенок, и Коля потрепал его по холке. Найда обиженно гавкнула, мол, если всё уже знаете, чего я вставала зря, и, потеряв к гостям

всякий интерес, молча побежала к дому. Жулик заметался, не зная, как лучше поступить: то ли остаться с гостями, то ли проявить верность к подружке. Потом сообразил, что гости, раз приехав, уже никуда не денутся, и рысью последовал за пойнтером.

Девушка на крыльце смотрела любопытно и пристально. Лору словно разделили на атомы взглядом, а потом собрали обратно. Поёжившись от такого внимания, она пробормотала тихое «Здрасьте» и придвинулась ближе к Коле.

— Лерка, это Лора. Ребёнок, это наша Лерка, прошу любить и жаловать, — с усмешкой представил их Коля, потом спросил: — А где мужики?

— Митюня за коровой пошёл, а дед лежит, — сообщила девушка, внимательно рассматривая слегка большеватые Лоре джинсы.

— Чё так? Приболел? — Та не! Сорняки пололи после обеда, так он и утомился. Я ему говорю: ну чего вам неймётся, отдыхали бы, — а он в позу встал! Я, грит, ещё не старый, грит, могу ещё домашнюю работу делать, а просто так сидеть не привык!

Говорила Лерка с заметным западным акцентом: с твёрдым глубоким «х» вместо привычного «г» и смешно растягивала слова, хотя и торопилась всё рассказать.

Коля покачал головой:

— Что ж ты не приглядываешь за дедом-то?

— А як мне приглядывать?! — Лерка задохнулась от возмущения и упёрла руки в боки. — Ему ж не велишь! Сам всё знает, сам всё решает, шо ему мои слова! Вот ты и поговори с ним, Коляша, я больше уже не могу!

— Ладно, не ори! Гостей кормить собираешься? — он мазнул девушку по носу и обернулся к Лоре: — Ребёнок, ты голодная?

Не дожидаясь ответа, Лерка всплеснула руками:

— Ой, да идите ж в дом! Постные щи у меня есть, и дзеруны пожарила! Сейчас подогрею. В доме оказалось тепло и сумрачно. От маленьких окошек струился мягкий свет, ложась пыльными пятнами на потёртые половички и старую обшарпанную мебель. Свежевыбеленная кирпичная печь заполняла небольшую кухню, косясь на Лору чёрными глазами-задвижками и кривя рот заслонки. Трёхцветная кошка-подросток, ещё угловатая и резкая в движениях, сосредоточенно намывала лапкой гостей, сидя на подоконнике. Против света её встопорщенная шерсть сияла нимбом вокруг худого тела. Лора огляделась. Всё здесь дышало старостью, но не нищетой. Чистый стол с простенькой вышитой салфеткой, добротные табуретки, из тех, что выдержат слона, раритетный чайник с чуть подкопчёнными боками — не электрический, а круглый, пузатый, с носиком Буратино… Собаки уже лежали на коврике возле печки, посматривая на гостей круглыми тёмными глазами, Лерка нарезала хлеб, прижав буханку к животу. Коля кивнул на табуретку:

— Садись, ребёнок, сейчас поужинаем.

Он сам достал из старинного буфета, видевшего, наверное, ещё советскую власть, две тарелки и поставил на стол, потом сел:

— Лер, чего нового было?

— Да чего тут нового может быть, — отмахнулась девушка. — У бабы Евы свинья опоросилась. Дождя бы надо, а то невмочь каждый день от реки воду таскать на огород. Дед капустницу травил… Вот Жулик лаял сегодня целый день як на своих, а Найда всё стойку делала! Я им грю: чё буяните, не ждём никого, — а они не слушают! А тут слышу — машина! И точно, Коляша приехал, гостью привёз.