Невеста по найму
Шрифт:
Бэкстер почувствовал, что и сам заводится. При первой же возможности он свернул на обочину.
— А как ты думаешь, что я имею в виду… малышка Дебора?
— Не называй меня так! — Глаза Ди полыхнули огнем.
— Тогда прекрати играть в игры, — бросил в ответ Бэкстер. — Может, я не все слышал, но понял достаточно!
И понял неправильно, решила Ди, если вообразил, будто она поощряла такое обращение. Ди могла возражать, пытаться объяснять, но что толку? Он не поверит ей.
Бэкстер принял ее молчание за признание
— Неудивительно, что твоя мать не хотела тебя видеть.
— Ты не понимаешь, — прошептала Ди, и голос ее дрогнул.
— Тогда объясни! — парировал Бэкстер.
Но Ди не могла. Ужасная действительность вдруг захлестнула ее. Мать закрыла за ней дверь. У нее нет больше матери. Теперь она окончательно и бесповоротно превратилась в бездомную.
Бэкстер смотрел и глазам своим не верил, когда первая слезинка скользнула по лицу Ди.
— Боже, ведь ты не собираешься плакать из-за меня!
— Нет! — все еще отрицала Ди, даже когда за первой слезинкой последовала вторая.
— Послушай, забудь о том, что я сказал, — громко вздохнул Бэкстер. — Ты ничего не обязана объяснять. Это действительно не мое дело.
Но Ди душили слезы. Ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Бэкстер понял, что он тут ни при чем. Ди плакала не из-за него.
Все еще сердитый, он решил не вмешиваться. Девушка сидела спиной к нему, и он увидел, как содрогнулись ее плечи, услышал первый всхлип, затем второй, в котором послышалось отчаяние. Вскоре Ди уже плакала, как ребенок.
Бэкстер обнял ее за плечи, но Ди сопротивлялась, всхлипывая.
— Ты не понимаешь ничего, ничего, ничего… — Она злилась на него, злилась на весь мир.
Ди била его кулаками, но Бэкстер не отпускал ее, мягко уговаривая:
— Тогда расскажи мне, расскажи. — Он готов был принять ее боль и печаль.
Ди все мотала головой, даже когда прекратила бороться с ним. Он баюкал ее как младенца, но Ди все плакала.
— У меня никого нет!
Никакие слова не могли тут помочь, поэтому Бэкстер лишь крепче обнял ее. Рукой он прижал ее голову к своему плечу и шептал что-то — так он успокаивал бы собственную маленькую племянницу.
Ди понемногу утихала. Только слезы все еще катились из глаз.
Она чувствовала, как он гладит ее по голове, и сначала это утешало. Но внезапно ее ощущения изменились — она вздрогнула в его объятиях, опять осознав всем своим существом, что он — мужчина.
— У тебя есть платок? — тихо спросил Бэкстер.
Она посмотрела ему в глаза и помотала головой.
— Не волнуйся, — мягко успокоил он, одной рукой подняв ей голову, а другой вытирая слезы.
Ди смотрела на него, не двигаясь, пока эти тонкие и длинные пальцы касались ее щек. Нежность Бэкстера поразила ее. Слезы высохли, словно по мановению волшебной палочки, хотя у нее перехватило дыхание, когда Бэкстер второй рукой поднял ее лицо.
— Что же мне с тобой делать? — Бэкстер сказал это так, будто она была ребенком, и это еще больше смутило Ди. Она не хотела быть для него ребенком. Она хотела…
Бэкстер наклонился, намереваясь поцеловать
Это вышло случайно. Однако за следующие действия Бэкстер отвечал целиком и полностью, за исключением разве что едва заметного ответа со стороны Ди и ее желания продолжить.
Он помнил, что секунду назад думал о Ди как о ребенке; теперь она была женщиной в его объятиях, мягкой и податливой; она поцеловала его в ответ, и поцелуй был так сладок, что кровь побежала быстрей в его венах.
Все закончилось, не успев начаться. Бэкстер пришел в себя и отпрянул, тяжело дыша.
Он винил себя, а не ее. Заметив полный обиды взгляд, Бэкстер сказал:
— Извини. Мне не следовало прикасаться к тебе.
Но своей нежностью он разрушил линию обороны. Она открылась и стала уязвимой, так стоит ли удивляться тому, что произошло?
Бэкстер говорил что-то еще, но Ди не слушала. Она съежилась и отвернулась к окну. Снова сваляла дурочку, выставила себя на посмешище. Вдруг Ди почувствовала, что слишком устала, чтобы беспокоиться о чем бы то ни было.
На вопрос Бэкстера: «Шотландия или Лондон?» — она равнодушно пожала плечами.
Ему пришлось еще раз напомнить себе, что он больше не занимается спасением мира. Два года войны обеспечили ему право на мир, а ничто в этой девушке не обещало покоя.
Так почему он все еще сомневается? Он оставил умирающих и умерших. И, конечно, сможет оставить эту девчонку.
Бэкстер завел машину, и они поехали в направлении Лондона.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Уже приехали?
— Да, наконец-то, — кивнул Бэкстер.
Ди потерла сонные глаза. Не было ни луны, ни уличных фонарей, ни домов — одна темнота. Машина уперлась в конец грязной дороги. Перед ними возвышалась какая-то разрушенная башня.
— Ты же говорил, что живешь в Эдинбурге, — встревожилась Ди.
— В пригороде Эдинбурга, — поправил Бэкстер.
Ди огляделась в поисках каких-либо признаков жилья.
— А где именно?
— Здесь. — Он кивнул в сторону каменной глыбы.
— Шутишь, — засмеялась Ди. Но Бэкстер не смеялся. — В этой… штуковине? — Другого слова Ди не могла придумать.
— Ты ведь знаешь, что говорят в таких случаях, — напомнил он. — «Будь осторожен в своих ожиданиях» и все такое прочее.
— Но… — Она и представить себе не могла такую развалину.
— Ты сказала своей матери, что у меня в Шотландии замок, — напомнил он ей.
— Д-да, — согласилась Ди. — Вообще-то я представляла себе нечто вроде Бэлморала [2] . Это и, правда, твое?
2
Бэлморал — замок в графстве Абердиншир, построен королевой Викторией. С 1852 г. — официальная резиденция английских королей в Шотландии.