Невеста по вызову: тропами откровений

Ветрова Варвара

Отложив в сторону нож, я присела на край лавки. Хрупкое доверие к мужчине, которое успело зародиться за эти неполные пару недель, сейчас крошилось, точно первый лед в луже. А ведь, по сути, сама виновата - не стоило привязываться или даже допускать такую возможность. Да и вообще - почему именно сейчас? Почему именно он?

Вздохнув, я провела рукой по волосам и поморщилась, осознав, что морковь я так и не помыла. Ну и ладно, всё равно голову мыть. Да и вещи в порядок привести не мешает.

Суп вышел вкусным и, навернув две тарелки, я

почувствовала, что настроение постепенно начало улучшаться. В конце тоннеля безысходности белым светом забрезжил оптимизм. Поэтому жаркое я уже готовила с энтузиазмом (зря, что ли, столько картошки начистила?), а посуду и вовсе мыла, фальшиво напевая какую-то мелодию.

И чего в панику впала? До вечера время есть, мозги в голове - тоже. Шансы придумать, как выпутаться из этой ситуации очень неплохи. Тем более, и не из таких превратностей судьбы невредимой выходила, чего уж тут нарушать стабильность?

Присыпав жаркое нарезанным укропом, я оставила передник на краю стола и решительно направилась наверх: хоть комнату посмотрю.

Сумки были небрежно свалены у зеленой двери. Проведя пальцам по потрескавшейся краске, я решительно потянула ручку, абсолютно не догадываясь, что увижу внутри.

Комната была небольшой, с окном, выходящим на задний двор. Вдалеке темнел лес, выгодно оттеняя одну из дорожек, присыпанных речным песком. На дорожке наблюдалось оживление - столпотворение из жителей Кьева угадывалось невооруженным взглядом, а шум, доносящийся даже сквозь плотно закрытые ставни, наводил на мысль о конфликте. Периодически над столпотворением взлетали рыбьи тушки. Странные у них брачные игры, конечно…

Отойдя от окна, я обозрела комнату. Широкая кровать, стол, стул, узкий шкаф у входа, дверь, ведущая в святая святых. А вот дивана или кресла в комнате не наблюдалось. Ну да ладно, внизу софа стоит - поспит пару ночей там, ничего с ним не сделается.

Ванная комната тоже порадовала. Бадьи здесь не было, её с успехом заменяла душевая лейка, приделанная к стене над небольшим каменным поддоном. Медные трубы,проложенные вдоль стены, были теплыми, а на открытой полке под зеркалом обнаружилась несколько пушистых полотенец.

Отмывалась я долго. То ли кожу планировала с себя снять, то ли выполоскать изнутри въевшиеся паршивые воспоминания о топях. Но в итоге кожа осталась при мне, а вот мысли померкли и уступили место приятной усталости. Завернувшись в полотенце, я заглянула в шкаф и просияла, обнаружив там пару книг и синий пушистый халат. Одеяние явно принадлежало Рейграну, о чем свидетельствовал легкий запах ландышей. Без малейших угрызений совести укутавшись в мягкое одеяние, я прихватила один из томиков и, забравшись на кровать, отогнула мягкую обложку.

На зубрилу мой супруг не походил. Видать, именно поэтому здесь, в этой комнате, сокрытые от посторонних взглядом дверцей шкафа и находились спертые из библиотеки Академии (о чем наглядно сообщала печать) учебники.

“Нечистеведение. Расширенный самоучитель”.

Я с интересом

перевернула пару страниц, сразу наткнувшись на кельпи. После шли русалки, черти, деревянники (я с особым интересом ознакомилась с пунктом про бобров), лешие… лепреконы.

Изображенный на картинке пухленький человечек лишь отдаленно походил на Гройвуса. Общего в них был лишь залихватско-разноцветный наряд и крошечная шапочка, смещенная вбок. Зато информация совпадала полностью и, устроившись поудобнее, я погрузилась в чтение.

Любовь к контрабанде не была единственным увлечением лепреконов. Листая страницы, я даже подверглась легкому приступу зависти. Если верить самоучителю, лепреконы не только могли достать нужную вещь по запросу, но и помочь в поиске кладов, наладить связи с интересующим видом нечисти с целью торга или личного общения и ещё много чего другого.

А ещё во времена марилонского конфликта их использовали в качестве проводников - оказывается, они единственные были способны провести отряд тайными тропами на любую необходимую точку. Именно поэтому почти все лепреконы были истреблены десять лет назад, а те, кто остался, до сих пор не могут отойти от марилонской жестокости.

Отложив книгу, я откинулась на подушку и прикрыла глаза. Странно, что Гройвус вообще мне помог...

В тот вечер мы ехали долго. Снег сменился дождем и деревянная ромэловская кибитка порадовала нас протекающей крышей. Кутаясь в обрывок одеяла - единственное, что давало хоть какое-то тепло - я отупела от бесконечной тряски и даже никак не отреагировала, когда телега остановилась, а спустя пару минут раздались голоса.

— Кто такой?

— Простите, сиятельнейшие господа, — отчим говорил заискивающе, ровно и откуда-то снизу, - я слышал, вам требуется девушка с марилонской кровью.

— Где слышал? — голос задающего вопросы сипел. Наверняка, простуда - вон какая погода на улице!

— Так говорят же, — опять слащавые нотки в ненавистном тоне, — в народе гутарят, гильдии шепчутся. А я намеки понимать умею.

Воцарилась тишина и я выдохнула облачко пара. Опять Ремит что-то задумал. Небось, снова свою выгоду поимеет.

Такие имеют. Даже в войну.

— Позови главного, — наконец решил вопрошающий.

И потянулись мгновения. Они складывались в минуты и конца края не было этому безвременью. Меня колотила мелкая дрожь и одеяло уже почти не грело.

Наконец в окружающем мире что-то изменилось. Движение за пределами кибитки, чьи-то уверенные неторопливые шаги. И - голос, от которого волосы на голове встали дыбом.