Невеста решает бунтовать
Шрифт:
Разве можно так напрашиваться, а? Девушки явно хотят, чтобы господин посол взял ленту у одной из них.
Им обещание точно не светит.
Я должна уйти…
— Сейчас проверим, — весело откликается господин посол.
И, обогнув девушек, направляется прямиком ко мне.
— Княжна Кокберг, вы вернулись! — у леди Аль чутьё, она появляется в самый неподходящий момент.
Господин посол ни капли не смущается чужим вниманием.
— Княжна Исидара Кокберг, — его голос чуть более громкий, чем следовало бы, и на нас оборачиваются многие, слишком многие. — Позвольте…
—
Белая богиня, как же я хочу…
Сердце стучит, дыхание перехватило. Я воспаряю к небесам от восторга и одновременно проваливаюсь в пропасть ужаса — слишком хорошо я понимаю, что делаю то, что не следует, но устоять перед соблазном сил нет, голос разума тонет в вихре чувств.
Господин посол тягуче-медленно преклоняет передо мной колено. В чёрном камзоле с мечом на боку, он словно вышел прямиком из легенды о Дарене Вадоре и его рыцарях. Меня хватает только на то, чтобы держать лицо. Плечи расправляются, но кончики пальцев подрагивают, выдавая моё истиное состояние. Господин посол с прежней медлительностью прижимает правую руку к груди, склоняет голову, нарочно затягивает паузу. Пока обещание не прозвучало, я не могу отказать.
Но отказать после столь грандиозной просьбы… Я могу согласиться без ущерба для своей репутации!
Краем глаза я замечаю, что к нам устремляется Кей с крайне злым выражением лица. Господин посол, вероятно, тоже замечает:
— Княжна Исидара Кокберг, я обещаю победить для вас, — произносит он самую короткую из традиционных фраз.
Я вытягиваю из потайного кармашка ленту с монограмой — я всё же завершила вышивку.
Мне не нужно ничего говорить.
Господин посол протягивает мне левую руку. Правая по-прежнему прижата к груди. Манжет от движения чуть приподнимается. Перчатки господин посол почему-то выбрал короткие, и мне видна полоска тронутой загаром кожи.
Пальцы дрожат.
Я заворачиваю ленту вокруг запястья, хватает на полных четыре оборота — счастливое число. Бант получается излишне пышным. Я затягиваю узел — нет ничего хуже, развязавшейся ленты — и хулиганю, напоследок мимолётно касаюсь обнажённой кожи.
Господин посол вздрагивает, поднимает голову и немного нарушает традицию:
— Благодарю вас, княжна Исидара Кокберг, — он медленно поднимается, кланяется мне и только потом отступает.
Мне показалось, или в его взгляде действительно мелькнула вина?
— Поверить не могу! — брат появляется рядом слишком поздно. — Господин посол вынудил тебя принять обещание! Иси, если бы он не был официальным представителем империи, я бы непременно вызвал его на дуэль!
Стоит ли признаваться, что я сама хотела принять приглашение? Уж точно не тогда, когда на нас смотрят все.
— Кей, — улыбаюсь я, — не стоит принимать близко к сердцу. Лучше скажи, почему ты до сих пор без ленты?
Брат краснеет и отворачивается.
Я про себя хмыкаю, пытаюсь найти взглядом господина таэльского посла, но он уже скрылся за шатрами.
Белая богиня, пусть он выживет! Молитва всё-таки приходит ко мне.
Я успокаиваю себя мыслью, что господин посол предупреждён. Уж он-то сможет о себе позаботиться. Надо успеть сказать про храм до того, как начнётся охота…
Я
— Чаю? — повторно предлагает леди Аль.
В её голосе мне чудится нервозность. Наверное, я фантазирую.
— Храм Белой богини в ужасающем состоянии, — сообщаю я. — Зал запущен, забит сухой листвой, намытой дождём грязью. Как старшая фрейлина, надеюсь, вы примете меры, леди Аль. Больше ведь некому.
Леди Аль поджимает губы:
— Княжна Исидара, вы преувеличиваете мои возможности. Привести храм в порядок до начала охоты невозможно. Мне известно, что жрецы не были приглашены, не о чем беспокоиться.
Она хоть осознаёт, что именно она сказала? Она открыто показала пренебрежение. Оговорка или нет?
Я зло сощуриваюсь:
— Великокняжеская охота, леди Аль, прославляет освобождение полуострова от нежити. Разве это не означает, что взглянуть приглашена сама Белая богиня?
Больше не тратя времени на пустые пререкания, я скрываюсь в своём шатре и зову обеих горничных. Не обязательно заниматься багажом прямо сейчас, успеется. Пусть лучше, насколько возможно, отмоют храм. Я понимаю, что их усилия мало что дадут, однако не могу остаться безучастной. Я бы и сама не побрезговала взять в руки веник, но не сейчас, накануне охоты, когда утробный гул труб оповещает о приближении Великокняжеского кортежа.
Дальше оставаться в шатре нельзя. Я присоединяюсь к сбившимся в толпу аристократам и кланяюсь проезжающим мимо каретам. Пожалуй, я впервые задумываюсь о том, что по логике сын Великого князя должен носить титул князя или княжича, но никак не наследного принца.
Впрочем, пусть хоть императором обзавётся, титул его не защитит.
Сколько времени осталось до таэльского вторжения?
Великий князь обращается с короткой приветственной речью. Я не особенно прислушиваюсь. Его речь я уже слышала не раз, она не меняется из года в год.
Солнце ползёт к зениту.
Мужчины расходятся готовиться к выезду. Дамы и юные особы сбиваются в стайки. Парнишка лет шестнадцати, краснея, даёт обещание княжне Ярес, и та небрежно повязывает ленту на запястье очередного кавалера.
— Княжне пришлось вышить больше двух десятков монограмм, — вздыхает леди Аль.
— Только у леди Ненис больше обещаний. Кто же из них получит победу? — подхватывает одна из младших фрейлин.
— Княжна Исидара, неужели вы повязали всего одну?
Я игнорирую фрейлину, но не могу проигнорировать принцессу.
— Княжна Исидара, вы не решились участвовать? — улыбается Габриэль.
— Как я могу, ваше высочество? Я уже приняла обещание.
— Имперца, — едко замечает леди Аль.
Я пожимаю плечами — оправдываться не собираюсь. Господин посол принял удар на себя, в глазах света я жертва его бестактности.
Леди не успокаиваются.
— Княжна, вы выбрали наряд лунного цвета. Так… дерзко.
В обычной жизни белый цвет можно носить свободно, хоть и с некоторыми оговорками, но сегодня играют ассоциации. Мужчины дают обещания, представая в образе рыцарей, очистивших полуостров, а принимающие обещание девушки выступают в роли Белой богини. Нарядиться в белое… действительно дерзость.