Невеста решает бунтовать

Чёрная Мстислава

Великий князь хмурится:

— Разве вы не противоречите сами себе, княжна?

— Я имею в виду, что благословение пришло, когда обострились отношения с империей. Если быть точной, накануне прибытия представителя Таэля.

Я упоминаю империю не без причины — напоминаю князю, что Кокберги ему всё ещё нужны, ведь сейчас он лишён не только виверн, но и жреца. Смыла ли луна чужой алтарь?

Предпримет ли Великий князь меры или отпустит?

Я спокойно жду и прислушиваюсь к себе. Если в храме лунный свет мне помог, то в этот раз пустота осталась

незаполненной. Я могу лишь гадать, почему так.

— Габриэль успела сказать, какое решение она предлагает, чтобы защитить молодого князя от Таэля?

Плохо!

Или это шанс избежать неприятного разговора?

— Нет, ваша светлость. Я вскочила как раз, когда её высочество раскрыла для меня, насколько обстоятельства серьёзны и как далеко Таэль готов зайти, чтобы лишить Вадор Огня.

Великий князь вновь берётся за переносицу, теребит.

Я отчётливо осознаю, что моё “случайно” слишком подозрительно. На месте Великого князя я бы не поверила. Именно поэтому я пытаюсь скинуть ответственность хоть на жрицу из храма, хоть на саму Белую богиню, а себя выставить в роли инструмента — в роли проводника божественной воли, но никак не самостоятельного игрока.

— Принц прибудет завтра, — устало вздыхает Великий князь.

— Простите, ваша светлость?

О чём он?

Великий князь откидывается на слишком узкую для него спинку девчачьего кресла.

— Посланцем империи выступит их принц. Он прибудет завтра, княжна Кокберг, — его рот кривится. — Империя намерена показать нам, что магический мост для них нечто обыденное.

Да!

Да-да-да!

Мне нет дела до моста и желания империи продемонстрировать нам свою непревзойденную мощь. Меня радует, что протокол подразумевает присутствие княжеских семей. Я почти готова поверить в свою безопасность.

— Их мости ничто перед Огнём и Тенями чудовищ, ваша светлость, — уверенно заявляю я, прижав ладонь к груди.

— Княжна, благодарю, — улыбка у него получается вымученная. — Кокберги всегда были надёжной опорой нашего княжества. Исидара, — Великий князь поднимается, — я прошу вас немного подождать. Я должен проверить, очнулась ли Габи.

— Пожалуйста, не говорите так, ваша светлость, — улыбаюсь я. — Разумеется, я буду ждать. Я тоже беспокоюсь за её высочество.

Чутьё и логика мне подсказывают, что Великий князь хочет проверить не Габриэль, а принца, вероятно, до сих пор валяющегося за ширмой, жреца и храм. Мне снова становится тревожно, но я стараюсь держать страхи в узде.

Дожидаясь разрешения вернуться домой, я принимаю решение — завтра, во что бы то ни стало, я непременно познакомлюсь с имперским принцем.

Глава 20

Ожидание затягивается. Почти час я скучаю в одиночестве в кабинете её высочества. Я замечаю корочки пары интересных книжек, но тронуть без разрешения нельзя, и всё, что мне остаётся — повернуться к окну, любоваться дворцовым парком, думать.

— Княжна Кокберг, — окликает меня одна из фрейлин Габриэль, — вы можете вернуться.

Я игнорирую предложение выметаться.

— Как себя чувствует её

высочество?

— К счастью, принцесса пришла в себя. Княжна Кокберг, вы были очень неосторожны.

Хм?

Прищурившись, я склоняю голову к плечу и озадаченно спрашиваю:

— Леди, что вы пытаетесь сказать? Вы пытаетесь назвать лунное благословение несчастливым событием?

— Совсем нет, княжна. Я лишь обеспокоена тем, что вы позволили изображению Белой богини разбиться вдребезги.

Фрейлина разворачивается и уходит, а я задаюсь вопросом, когда же мной стали пренебрегать? Я возвращаюсь в будуар, благо дверь распахнута. Ширма сдвинута, что означает, что принца с пола подобрали-таки.

Леди Аль сидит в кресле, распластавшись по широкому подлокотнику, держится за голову и слегка постанывает. Нечего и думать пройти мимо неё в храм Кадора. Да и зачем? Риск неуместен.

Я лишь с показной заботой спрашиваю:

— Как вы, леди Аль? Вам так повезло сегодня, Луна коснулась и вас!

— Княжна Исидара. Я думаю, что сегодня больше всех повезло вам.

— О чём вы? — улыбаюсь я. Я именно этого и хотела — чтобы причастные поверили, что мне сегодня потрясающе повезло.

Взмахнув на меня кончиками пальцев, леди Аль вновь хватается за лоб.

— Везение не будет вечным, — бормочет она.

Я притворяюсь, что не слышу, прошу фрейлин передать её высочеству мои наилучшие пожелания и прощаюсь.

По безлюдным коридорам дворца я иду одна, и шаги тонут в меху ковровых дорожек. Меня сопровождает давящая тишина пустых залов. Ни одна из фрейлин не вызвалась меня проводить. Впрочем, они и не обязаны. Если я хочу провожатую, мне следовало просить. Или позвать дворцовую служанку. Я не стала — ни присутствие фрейлины, ни, тем более, присутствие горничной, меня не защитит. Я полагаюсь на трезвый расчёт — завтра Великому князю нужна поддержка моей семьи. Но если ритуальное Вино подчинения уцелело, то у меня проблемы… К счастью, мне позволяют выйти беспрепятственно, и я благополучно добираюсь до дома.

Когда я выхожу из экипажа, меня встречают все: мама, папа, Кей, обе мои горничные.

— Иси, наконец-то! Я начала волноваться! — мама протягивает мне руку.

— Дочка, почему её высочество вызвала тебя так внезапно? Что-то случилось?

И только Кей ничего не говорит вслух.

Заверив, что всё в порядке, я увлекаю семью в холл, мимоходом сообщаю, что завтра ожидается прибытие нового посланца империи, и что предположительно Таэль пришлёт принца.

— О? Они его признали?

— Ты о чём? — не понимаю я.

Отвечает папа:

— Правящая семья Таэля следует демонической традиции. Дети императора признаются принцами и принцессами крови по факту рождения, но не могут использовать титулы и претендовать на привилегии, пока не пройдут инициацию, причём обычно право на инициацию нужно заслужить. Исключение делается для наследника короны, если император умирает и нет времени ждать, когда наследник “заслужит” титул.

— Хорошая традиция, — ляпаю я.

— Исидара!