Невеста решает бунтовать
Шрифт:
Хм?
— Кокберг.
— Что? Кокберг? — разочарование настолько явное, что я теряюсь. — Сын, как тебя угораздило? Однозначно, нет.
То есть?
Конечно, князь Кокберг на всю голову… Кокберг. Да и сынок, Исин брат, недалеко ушёл, хотя и не безнадёжен. Его бы в нашу школу, чтобы в мозгах порядок навести. Но их… идеализм никак не может быть причиной запрета.
Я что-то упустил?
Пока я думаю, отец хлопает меня по плечу и уходит. Он прав — я должен сосредоточиться на деле, обсуждение брака подождёт, тем
Зал Испытания встречает меня полумраком и тишиной. Каменная плита медленно опускается, отрезая возможность выйти. Она поднимется только после моей победы. То, что право на инициацию нужно заслужить, чушь. К ней нужно готовиться, это правда. Часто младшие вообще отказываются проходить Испытание. Что за радость — ради титула застрять в ловушке и умереть от жажды? Смертельные исходы время от времени случаются, и только следующий испытуемый сможет забрать истлевшие останки. Если победит.
Вдоль стен клубится иллюзорный дым. Алтарь вспыхивает мягким светом — хороший знак. Я читал, что сияние появляется далеко не всегда, однако его появление совершенно не гарантирует, что я пройду Испытание.
В горле начинает першить, едкий запах дыма раздражает нос. Хотя я стараюсь концентрироваться на окружающей реальности, внимание постепенно рассеивается. Так и должно быть, но отец советовал сопротивляться, насколько возможно.
В какой-то момент я забываю, где я нахожусь и зачем.
— Исидара? — почему мы наедине в незнакомой гостиной?
— Я скучала, — улыбается она. — Я рада тебя видеть.
— Я тоже рад.
Какая в самом деле разница, как я оказался… Иси протягивает мне руку и я, как зачарованный, делаю шаг навстречу, касаюсь её ладони пальцами. Её рука пугающе холодна, а её слова сладкие до приторности:
— Угоститесь, господин посол? С кофе. Я полюбила… ваш кофе, господин посол. А её высочество прислала конфеты.
Ни конфет, ни сервиза на столике не было, и вдруг появились… Что-то неправильное происходит, и Исидара, которую я знаю, держалась бы иначе, но я не успеваю осознать, что именно неправильно. Я только понимаю, что коробка вскрыта, пары шоколадных шариков, облепленных кокосовой стружкой, не хватает, а Исидара сдавленно, словно задыхаясь, всхлипывает.
— Иси?!
Она падает. Я чудом успеваю подхватить и опустить на диван. Из уголка её губ течёт алая кровь. Яд, без сомнения, принцесса использовала яд.
Если прямо сейчас ничего не предпринять… Нужен либо целитель, либо жрица Белой богини. Добраться до храма проще всего.
Я поднимаю Иси на руки.
— Больно, — жалуется она едва слышным шёпотом.
Проклятье! Насколько больно ей должно быть, раз она призналась?!
Хотя количество жриц и жрецов сократилось, в столице нет заброшенных храмов, Великий князь скрывает предательство богини весьма грамотно. Найти ближайший
Дверь отказывается открываться. Я пробую сильнее, дёргую створку — безрезультатно. Иси стонет.
— Прости. Потерпи. Я сейчас, — я опускаю Исидару на пол.
Она пытается удержать меня непослушными пальцами:
— Не бросай меня.
— Я здесь, потерпи.
Она продолжает звать. Ужасно…
Я пытаюсь выбить дверь, но с таким же успехом я мог бы биться в каменную стену. Дом будто вымер, на крики никто не отвечает.
Я бросаюсь к окну.
С каких пор на окнах решётки?! Не выбраться… А Иси становится всё хуже и хуже.
Меня накрывает чувством полнейшего бессилия. Всё, что мне остаётся — смотреть, как гибнет важный для меня человек. Я лихорадочно ищу выход из западни, но бесполезно, всё бесполезно.
Иси протягивает руку:
— Просто проводи меня, — просит она, явно подразумевая чертоги Белой богини.
Проклятье!
Не может быть, чтобы выхода не было, чтобы дом был пуст, а улица — безлюдной. Это ненормально! Я сажусь рядом с Исидарой, и она тотчас прижимается к моему плечу, стонет. Она ещё может меня обнять… Будто спелёнывет.
Зачем давать яд, который действует настолько долго, что жертву можно спасти? Принцесса могла применить любой другой яд. Вся ситуация несмотря на её реалистичность, абсурдна.
Я привстаю. Иси откликается стоном, полным боли.
— Прости…
Оглядываясь, я начинаю видеть сквозь иллюзию. Дверь не открывалась, потому что она действительно из камня, её не вышибить, окон вовсе нет. Иллюзия тает, я узнаю зал Испытания. Я наконец-то вспомнил, где я и что происходит.
— Больно, — жалуется Иси, теребя меня за рукав
— Сейчас… Тебя посмотрит императорский целитель, хорошо?
Почему плита не поднимается?! Чтобы выйти, нужно выбраться из иллюзии, я справился, от гостиной не осталось и следа.
Может быть зал иллюзорен тоже? В смысле иллюзия, повторяющая реальность, накладывается словно вторая кожа? Я всматриваюсь в стены, в алтарь. Не похоже, что моя догадка верна.
Иси затихла. Тяжёлое дыхание успокаивает — она ещё жива. Я пытаюсь отстраниться, но Исидара крепко стискивает меня в объятиях, ещё и ногами обхватывает для надёжности. Откуда только силы взялись?
Нет, неправильный вопрос. Откуда Исидара взялась здесь, в зале Испытания? И почему ей плохо, если и конфеты, и отравленная начинка ненастоящие? Как только я замечаю очередное несоответствие, Иси на глазах становится лучше — дыхание выравнивается, бледность исчезает, Иси больше не стонет от боли и вообще оживает, а вот руки остаются холодными.
До меня наконец доходит, что я не справился с самой главной иллюзией Испытания. Иси… не настоящая, слишком легко льнёт ко мне, как будто вышла из моих фантазий.