Невеста темного принца
Шрифт:
Господи, он ведь не станет сейчас отвлекаться на удушение Елисея? Совершенно ведь неактуальная при новых вводных проблема!
– Сам не знаю, – сбивчиво ответил парень, задыхаясь от быстрого бега. – Дар привел.
Он смотрел прямо на Карпова, не отводя прозрачных глаз. И я верила Елисею: он, действительно, не знал. Зато, судя по сжатой демонической челюсти и решительному кивку, Андрей имел какие-то предположения на этот счет.
– Хорошо, – Карпов покосился на небо, словно ища там какие-то ответы. – Хорошо! Так тому, тролль дери, и быть, – он еще два
Черный силуэт уже растаял в тумане и исчез за ветвями, а я все слышала грохочущее в ушах «Могут быть… раны…». Надо как-то проснуться от этого кошмара… Просто как-то проснуться.
17.5
– Пусти! Пусти меня, Елисей! – хрипела я, пытаясь вывернуться из стальных объятий. Куда менее комфортных, чем вчерашние.
– И чем ты ему поможешь, Ани?! – рявкнул парень в мое ухо, теснее прижимая спиной к себе.
Хотелось драться, лягаться, вонзать каблуки в его ботинки, но чутье подсказывало, что я только силы впустую потрачу.
– Надо найти Джен…
– Она может быть уже в Академии. Пошли! – Дорохов потащил меня буквально на себе, рубящими заклятьями проламывая в зарослях проход.
Мы вывалились из чащи на пустое, подернутое туманной дымкой поле. Я нервно заозиралась, разыскивая точеный силуэт рыжей бестии. Никого.
С удивлением отметила, что тело Пита тоже забрали. Драные арканы! Надеюсь, они хоть похоронят парня по-человечески!
Дорохов тянул меня за руку, больно сжимая пальцы, словно желая раздробить кости. Вряд ли он делал это намеренно. Просто все мы были немножко на взводе.
– Стой! – я рванула руку на себя, пошатнулась и грохнулась коленями на мокрую траву.
Туман добирался мне до подбородка, лез в ноздри, неприятно оглаживал тело. Он шептал голосом Августуса, что тот все равно меня найдет. Получит свое, заслуженное. Или я просто незаметно спятила, и у меня начались слуховые галлюцинации.
– Тебе плохо? – участливо спросил Елисей и положил руки на мои плечи, слегка тряхнув. – Ани?
– Надо нащупать защитный контур, – оглядевшись, я поняла, что нахожусь ровно за пятой теплицей. Как раз там, где все время случаются неприятности.
Где-то здесь умер в битве за честь и любовь Роджер. Застрял в собственном теле Августус. Чуть не погиб на дуэли Елисей… И я сама чуть не потеряла эту самую честь, зажатая под Глицинией Бурестрастной обезумевшим леопардом. А потом все-таки лишилась кое-чего. Не чести – пуговицы.
Эта точка словно притягивает страсть и ярость. Этакий мистический магнит. Может, неспроста Аврора заложила артефакты именно тут?
– Смерть Роджера – несправедливая, глупая… Моя отчаянная попытка спасти бедного мальчика… Привязать не к телу, так к месту… Гибель сильного мага, прочувствованная миром. Жертва любви. Моя боль. Все смешалось… –
Значит, все началось со смерти Роджера. Возможно, не такой уж и случайной, если именно в этой точке Авроре удалось выстроить защитный барьер.
– Ани, надо спешить. Если твоего Демона ранят… – хрипел Дорохов за плечом, пока я ощупывала невидимую влажную землю, скрытую в тумане.
Я ничего не ответила, только головой тряхнула. Нужно сосредоточиться. Только так я могу помочь Андрею и всем остальным.
Я медленно погрузила пальцы в землю, позволяя ей облепить кожу. Закрыла глаза.
– Помоги, помоги… – шептала, чуть раскачиваясь, пытаясь соединиться с чужеродным сознанием внутри себя. С этой землей. С воздухом, что нес ароматы мокрого луга, терпкой хвои, сырости…
Воспоминания хлынули в меня так резко, что я не упала лишь чудом – Елисей все еще придерживал со спины. Обрывки фраз, голоса, мужской смех, женские вскрики… Не боли – восторга. Снова смех, на этот раз девичий.
«Прекращайте, графиня! Неужели вас не учили танцевать? Вы в четвертый раз наступили на мою ногу…»
«Что, ваше высочество, непривычно?..» – искристо хохотала девушка.
Они танцевали. Кружились по пустой зале, залитой светом дорогих люстр. Будто были совершенно одни в целом мире. Бирюзовые глаза напротив сияли восхищением: как бы язвителен он ни был, мужчина любовался партнершей.
«Вам идет голубое…»
«А вам идет улыбка. Почаще ее носите, ваше…»
Яркая, красивая сцена оборвалась на середине, и я оказалась в сером, унылом дне. Аврора плакала, разбивая сырую землю кулаками. Сверху лил дождь. Она что-то бормотала, выводя в грязи незнакомые символы, и я машинально начала за ней повторять.
– Я, графиня Воронцова, единственная хозяйка этой земли… заклинаю ее пространством… временем… своим даром и духом… – словно в трансе шептала я, едва себя осознавая. – Запрещаю духу Августуса Блэра, крови Августуса Блэра, плоти Августуса Блэра… Любому, кто подчинен Августусу Блэру… Любому, кто прикреплен к роду Блэров… Касаться земли, находящейся в моем владении. Вдыхать воздух, находящийся в моем владении. Притрагиваться к воде, находящейся в моем владении. Судьба свидетель моему завету – да будет так!
Ладони начало покалывать, от них потянулись ручейки искр, разрезая ярким светом серый туман. Освобождая от его гнета поле перед Академией. Всполохи магии заплясали по траве, разбегаясь в разные стороны. Неся с собой волю Авроры. Изгоняя навязчивый шепот Блэра, так и норовивший просочиться в мысли. Влезть под кожу.
Туман растворялся, небо очищалось. Из-за облаков лениво показалось бледное солнце. Воздух передо мной будто бы уплотнился, его стало тяжелее вдыхать. Трава приподнялась, лес зашумел…