Невеста ветра
Шрифт:
«Конечно, мастер, нам всейправды не узнать. Но так ведь интереснее, а?»
Эрдан усмехнулся. «Мастер» – произнесенное вслух, это обращение неизбежно звучало с легкой иронией: Кристобаль всему научился сам, и гораздо больше прав на звание его учителя имела шальная молния, чем непутевый бродяга-корабел. Но сейчас он почувствовал всю искренность капитана.
«Ты прав, мой ученик».
Диск закатного солнца утопал в алом мареве. Эрдан наблюдал за ним, прищурив глаза, и думал о том, что «Невеста ветра» благополучно миновала полосу штормов – теперь они уже в южных
Они там, где лето.
...Когда было заключено великое перемирие, люди и мерры поделили моря и океаны очень просто: первым достался север, а вторым – юг. Полоса штормов, она же Окраина, принадлежала людям, однако считалась столь опасным местом, что селиться на тамошних островах осмеливались только те, кому некуда было податься, – так возникло то, что в недалеком прошлом Лайра Отчаянный назвал своим королевством. Но и к югу от Окраины островов было великое множество, просто люди там не жили – таково было самое важное условие перемирия.
А ведь тысячу лет назад, если верить легендам, даже самый маленький южный город мог легко затмить Аламеду...
Мелодия Сандера парила над волнами и казалась такой же неотъемлемой частью мира, как ветер или плеск волн; с тех пор как Кузнечик перестал петь, к долговязому матросу относились по-другому, его начали ценить. Далеко на востоке тянулся огромный остров Гудо: вдоль его невидимого берега они шли вот уже пятый день и совсем скоро должны были миновать пролив Сирен – тот самый, чье название испугало крылана и вынудило Крейна искать встречи с Паучком. Корабел взглянул на Джа-Джинни: нахохлившийся крылан выглядел хмурым и встревоженным, но на сей раз его дурные предчувствия не имели под собой никаких оснований. Погода была на редкость хорошей, ветер – благоприятным, а это значило, что завтра утром странное место и его причудливое название останутся позади.
Удивительно, как Эсме еще не попросила его рассказать о сиренах...
– Она милая, правда?– Музыкант в драном плаще на мгновение отнял от губ сирринг, но мелодия все так же вилась вокруг. – Чудесное дитя, наделенное многими талантами.
– Да... – пробормотал Эрдан. – Она прелестна. Эй, а ты откуда здесь взялся?
Палубу заволокло густым туманом. Джа-Джинни поднялся; его крылья дрогнули, а выражение лица сделалось напряженным – крылан огляделся по сторонам, словно высматривая поблизости врага.
– Это я-то? Удивляешь, старина. Я всегда был здесь, все эти годы...
Музыка играла, то удаляясь, то приближаясь вновь. Эрдан закрыл глаза: как хорошо! Как тихо! Он и забыл, что это такое – когда шепотумолкает навсегда.
Блаженство...
– Все будет хорошо. Ты наконец-то пришел к концу пути.
Неожиданно он расслышал сквозь чарующую музыку какой-то другой звук – странный, тревожный. Чей-то крик? Эрдан открыл глаза, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить его волшебный сон, – но ничего не увидел. Туман загустел; в нем бродили смутные тени, чьи голоса звучали глухо и неразборчиво... и еще он никак не мог понять, кто они такие.
– Забудь... забудь все... отдыхай...
Эрдану с трудом
Он забудет даже собственное имя.
Одна из теней в тумане остановилась неподалеку, и Эрдан, хоть не мог разглядеть ее лица, почувствовал взгляд. Тень начала расти, у нее появились крылья, объятые пламенем. Жгучий алый свет разогнал хмарь, но совсем ненадолго – он успел лишь мельком увидеть прекрасную птицу с черно-красным оперением, а потом все исчезло, осталась лишь музыка.
Музыка...
– Зачем куда-то плыть, когда Великий шторм все равно тебя настигнет?
Казалось, сразу два музыканта соревнуются – кто уведет за собой больше слушателей? Две мелодии то сплетались, то разлетались в разные стороны; одна была громче и злее, другая же словно плакала, просила о чем-то. Эрдан почувствовал себя веревкой, которую двое тянут в разные стороны, и понял, что вот-вот разорвется.
А потом один из музыкантов сфальшивил.
Пронзительный звук раздался прямо у него над ухом и был таким громким, что Эрдан чуть не оглох. Зато сразу после этого волшебный туман рассеялся; мастер-корабел вновь ощутил под ногами палубу «Невесты ветра» и понял, что фрегат поворачивает в обратную сторону.
Потому что там, куда они едва не заплыли, обитали самые настоящие сирены...
По лицу Крейна было трудно понять, что он чувствует: магус выглядел спокойным, но это было напускное спокойствие. Эрдан видел в глазах капитана танцующие искорки и чувствовал, как дрожит от возмущения «Невеста ветра». Какое чудо спасло их от страшной смерти? Ведь сирены едва не свели с ума всю команду. Еще чуть-чуть, и они бы бросились в море или перебили друг друга, а «Невеста», убаюканная песней морских тварей, продолжала бы плыть по воле волн до тех пор, пока не очнулась бы в ужасе от того, что произошло.
– У всех все в порядке? – крикнул магус, словно не доверяя своим чувствам. Те, кого песня сирен застигла на палубе, ответили не сразу – все-таки магия была слишком сильна. Крейн огляделся, словно искал кого-то, и совсем скоро Эрдан получил ответ на вопрос, что именно их спасло.
– Сандер?
Матрос заспешил к капитану, пряча сирринг за спиной. Недотепа выглядел донельзя смущенным и оробевшим, словно сделал что-то очень плохое. «Да он же играл все это время!» – вспомнил Эрдан. Крейн взглянул на музыканта так, словно впервые за два с лишним года удосужился его рассмотреть как следует, а потом спросил:
– Ты уже с ними сталкивался?
– Н-нет, – ответил матрос, запнувшись. – Но слышал однажды, что один фрегат так спасся... нужно всего лишь на мгновение заглушить их песню, чтобы дать капитану возможность развернуть корабль... вот. Да и то я не сразу об этом вспомнил...
– Твоей заслуги это не умаляет, – сказал магус. – Спасибо. Я твой должник.
Эти слова нисколько не обрадовали Сандера – скорее наоборот, очень испугали. Но Крейн уже не смотрел на музыканта; он махнул рукой Эрдану и Умберто, окликнул Джа-Джинни и, чуть помедлив, позвал Эсме.