Невеста ветра
Шрифт:
– Конечно, я дам знать. – Она опустила взгляд и вдруг проговорила очень быстро, словно стремясь опередить собственные мысли: – Меня зовут Лейла!
Лейла.
Странное имя показалось крылану нежным и мелодичным, словно перезвон бубенчиков. Пока он несколько раз повторял его в мыслях, девушка исчезла, проявив неожиданную для хромой прыть.
Крейн сидел, опустив подбородок на сплетенные пальцы.
– Странно, – сказал Умберто. – Ты ей веришь?
– А как не верить? – ответил магус, криво
Джа-Джинни пожал плечами.
– Ну, пока что он нам помог... вроде бы.
– Помог? – странным голосом спросила Эсме. – Я бы так не сказала.
Целительница сильно побледнела и, как показалось крылану, задрожала, словно в песне Лейлы было что-то предсказано и ей.
– Капитан, разве вы не понимаете? « Нектар измены горький»! Нет даже намека, кто и почему совершит предательство, – значит, подозревать можно всех!
«А ведь и в самом деле...»
Джа-Джинни обвел собравшихся взглядом, а потом посмотрел на капитана.
– В чем-то ты права, – сказал Крейн с явной неохотой. – Но давай поразмыслим. Страшное предательство может совершить тот, кому доверяешь больше, чем другим. Тот, кто много знает. Круг таких людей в моем случае весьма узок – если не быть многословным, все они собрались за этим столом. Включая тебя, конечно.
Целительница зарделась.
– Как видишь, пальцев одной руки вполне хватает. Справлюсь как-нибудь наблюдать за вашей дружной компанией... – Он снова помрачнел. – Как там она пела? Жребий предрешен...
– И мольбы бесполезны,– прошептала Эсме.
– Да-да. – Магус с каждой секундой все больше удалялся от своих собеседников, словно его уносило течением, – и унесло бы совсем, не появись в таверне новый посетитель.
Дверь приоткрылась; в зал вошел высокий седой мужчина в простой одежде. Завидев Крейна, незнакомец тотчас заулыбался и поспешил к нему.
– Добрый вечер, капитан! Господин Скодри послал меня, чтобы передать поздравления с удачным завершением похода...
– Я этому рад, – торопливо перебил магус. Из сидевших за столом только Эсме не поняла, в чем причина его неучтивости, а Крейн так поступил именно из-за нее, поскольку целительница до сих пор не знала о причинах визита «Невесты ветра» в Тейравен. Джа-Джинни покачал головой: он не сомневался, что скрытность Крейна в итоге приведет к болезненной ссоре, потому что рано или поздно Эсме осознает, что находится на корабле бандитов... и сама в некотором роде пребывает вне закона.
– Как он поживает? – спросил магус, чтобы как-то сгладить неловкость.
– Э-э... – слуга замялся. – Вы можете спросить его самого. Господин Скодри приглашает вас на ужин и передает, что вы можете взять с собой кого-то из команды... – Он перевел взгляд на Эсме. – Господин
Эсме ошеломленно подняла брови; Джа-Джинни усмехнулся. Он мог представить себе, что чувствует девушка, которую пригласили на ужин к совершенно незнакомому человеку, да к тому же таким странным способом. Знай она, кто такой этот «господин Скодри», – удивилась бы куда сильнее. А пригласить ее напрямую не мог никто, поскольку Крейн мог расценить это как попытку переманить целительницу на другой фрегат.
– Эрдан?
Корабельный мастер покачал головой и пробормотал что-то вроде «я слишком стар для поздних ужинов». Умберто тоже отказался, сославшись на какие-то важные дела, и тогда Крейн перевел взгляд на Джа-Джинни.
– У тебя тоже дела?
Крылан скривился.
– Ты же знаешь, я не люблю быть украшением стола...
– Передай Скодри, мы обязательно будем. – Магус повернулся к слуге, который терпеливо ждал ответа. – Я, Эсме и Джа-Джинни. Рад буду увидеть госпожу Агнес и Люса...
Старик, пряча взгляд, пробормотал что-то учтиво-бессмысленное и скрылся. Умберто посмотрел на капитана и, получив молчаливое согласие, откланялся.
– Может, кто-то объяснит мне, что произошло? – поинтересовалась Эсме с еле заметным раздражением. – Кто такой этот Скодри?
– Очень милый человек, – ответил ей Эрдан совершенно серьезно, а Джа-Джинни хмыкнул: ему бы не пришла в голову мысль назвать того, кто двадцать лет назад наводил страх на весь океан, очень милым человеком.
Хотя Эрдан был прав – в определенном смысле...
Утро после грозы было свежим и чистым.
Джайна выпустила на волю исстрадавшегося волкодава, открыла в доме все окна, чтобы прогнать ночные страхи, а потом прошлась по двору, собирая сломанные ветки и листья, занесенные ветром. Робин и Кэсса помогали ей. Мальчику с трудом удавалось молчать – ребенок всегда остается ребенком, и клан не имеет значения.
– Его прислали за нами? – наконец спросил Робин. В спокойном голосе не было ни малейшей нотки страха. Кэсса бесстрастно наблюдала. – Он нас выслеживал и нашел, да?
– Не думаю, – ответила Джайна не очень уверенно. – Он просто... пролетал мимо.
– Мимо, как же! – мальчик рассмеялся совсем по-взрослому. – Ты видела, какой он черный? Чернее, чем полночь в безлунную ночь. Я даже не думал, что... в человеке может быть столько ненависти.
Джайна безотчетно отметила, что Робин запнулся на слове «человек». Ей нечего было возразить: ночью, затащив незнакомца в дом, она первым делом сняла с него перевязь с метательными ножами, но теперь понимала – без толку. Таким людям, как он, не нужно оружие, чтобы нести смерть. Он сам был ею – когтистой темнокрылой смертью с безжалостным взглядом.