Невеста зверя (сборник)
Шрифт:
– Принцесса… – Горькая улыбка коснулась уголков губ Одилии. Пустился бы принц в свои скитания, если бы знал, что его возлюбленная всего лишь белошвейка? Но тут Одилия вспомнила руки Эльстер, ее нежные губы и кожу…
Может быть, Эльстер на роду было написано родиться принцессой. Одилия читала в отцовских книгах о птицах, которые выбрасывают яйца из чужих гнезд и откладывают туда свои. Может быть, и с девушками такое бывает. Бедные родители никогда не поверят, что голодный птенец – подкидыш. И принц, возможно, тоже ничего
Если у Одилии отняли нежеланную судьбу королевской невесты, почему бы ей самой не выбрать свое будущее? Почему бы не взять то, в чем ей отказывают?
– Ваши кольца…
– Стоят небольшое состояние. – Король стянул с пальцев тяжелые перстни с рубинами и жемчугом. – Так как насчет выкупа за невесту? Я мог бы представить вам более подходящего жениха из моих придворных…
Одилия взяла перстни, тяжелые и теплые.
– Этого хватит, – сказала она и пригласила короля следовать за ней.
При свечах она отвела его вниз, в сырой погреб. Пустая клетка, похоже, его немного напугала. Одилия вынула один ящик с черными яйцами, затем другой:
– Она здесь. Все они здесь. Забирайте.
Король взял одно яйцо, осмотрел его и потряс над ухом.
– Смотрите в дырки. – Она поднесла к яйцу свечу.
Король заглянул в отверстие с одной стороны.
– О боже, – пролепетал он. Яйцо выпало у него из рук на пол и разбилось, словно древний керамический сосуд. – Там… там внутри спал человечек!
– Я знаю! – Одилия откинула скорлупу босой ногой. Острый осколок поранил ступню и оставил кровавую полосу на камне. – Не беспокойтесь, вы его освободили. – Она оставила королю свечу. – Найдите яйцо принцессы. Разбейте все, если хотите. Принцесс там может оказаться несколько.
Одилия пошла вверх по лестнице.
– Она часто наступала ему на ноги.
– Что-что?
Король провел ладонью по проклятым яйцам:
– Когда я смотрел, как они танцуют, я заметил, как часто эта девушка наступает на ноги моему сыну. Можно было подумать, что ее родители допустили серьезную оплошность и не научили ее танцевальным па. – Он с грустной улыбкой поднял взгляд на Одилию: – Да, именно это можно подумать.
Одилия взбежала по ступеням на верхний этаж башни, в отцовскую лабораторию. Увидев ее, гербовый орел в клетке завопил в оба клюва. Одилия совсем забыла о нем после их возвращения, ведь только у ее отца хватало храбрости кормить эту птицу.
На книге по таксономии лежало последнее золотое яйцо. Она подержала его в ладонях, затем подошла к окну и распахнула ставни. Ветер ударил в лицо. В ином обличье она сможет улететь далеко. Может быть, к самым горам – или к морю.
Жажда странствий внезапно охватила ее с такой силой, что она задрожала всем телом. Тяжело бросать привычную жизнь.
Все еще прижимая яйцо к груди, она спустилась в отцовскую спальню. Когда она дотронулась до его лба, он с трудом открыл глаза.
Он никогда не рассказывал Одилии о смерти и горе – разве что однажды упомянул о том, что мать-пеликаниха оживляет детей собственной кровью. Вдруг Одилию охватила надежда, что отца исцелит ее любовь. Она складывала слова rara lingua с уверенностью, удивившей ее саму. Потом вспомнила иллюстрацию в ученой книге, и челюсть ее заломило. Во рту поселился соленый вкус океана. Она опустила взгляд на свои руки: там, куда капнул белок, выросли белые перья.
Одилия вскрикнула – голос прозвучал хрипло и странно, но он подходил к ее новому птичьему телу. В пеликаньем обличье она села на подушку отца. Она закинула голову, высоко подняв тяжелый, длинный, неуклюжий клюв, и вонзила его себе в грудь – раз, другой, пока не полилась кровь. Красные капли упали на бледные губы умирающего. Одилия запрыгала по кровати, брызгая кровью на его обнаженную грудь.
Борясь с болью, она не закрывала глаз, пока не убедилась, что на щеки его вернулся румянец, а грудь с каждым вдохом стала вздыматься ровней и сильней.
Он потянулся к ее груди, но она оттолкнула его пальцы. Ее рана уже начала затягиваться сама.
Вернувшись в человечье обличье, она коснулась своих верхних ребер и почувствовала плотный шрам. Нет, подумала она – это не шрам, а почетный знак, медаль, как у принца. Ей хотелось, чтобы его увидел весь мир.
– Мне позавидовал бы сам король Лир, – проговорил отец слабым, но внятным голосом. – Моя дочь настоящая пеликаниха.
Одилия засмеялась, но в глазах ее стояли слезы. Она не могла выразить чувств, которые вызвала его похвала. Усадив отца в постели, она подошла к его гардеробу:
– Мне пора идти.
Среди одежды Одилия разыскала странный наряд – куртку и брюки всех оттенков красного.
– Скажи, куда ты собралась?
– Учить новые уроки. Я научусь разговаривать с ибисами и побеждать чудовищ.
– Хорошо, доченька. – Отец улыбнулся. – Но сначала помоги мне подняться наверх.
На башне, в библиотеке, отец показал Одилии, как включать мудреный механизм, который опускал клетку гербового орла для кормления и сбора яиц. Орел захлопал крыльями, и комната наполнилась затхлым запахом.
– Когда придет время, ищи его на самых высоких горах.
Отец отворил замок белым пером и распахнул дверь клетки. Петли заскрипели – или это вскрикнул гербовый орел.
Сердце затрепетало у нее в груди, и она вцепилась в локоть попятившегося отца.
Орел расправил крылья и взлетел. Он пронесся мимо – перья, которые всегда казались Одилии жесткими и грубыми, коснулись ее нежно, как шепот. Вся башня затряслась. Когда гигантская птица вырвалась на волю, вместе с оконной рамой из стены вылетело несколько камней.