Невезучая
Шрифт:
Одна из удочек еще во время ее борьбы с судаком согнулась над водой в дугу. Бросив спиннинг, Оксана кинулась к ней. Крупный полосатый окунь шлепнулся на дно лодки и заплясал, выгибаясь в дугу. Вторая удочка еле заметно подрагивала. Девушка вытащила и ее. На крючке болтался крошечный, размером чуть больше мизинца, ерш. Он зацепился за крючок верхней губой. Висел, встопорщив колючки и широко разинув круглый рот, словно пытаясь напугать рыбачку своим устрашающим видом. Зиновьева тихонько рассмеялась. Осторожно освободила пленника и швырнула назад в озеро:
— Вырасти
Хвост мелькнул в воде и пропал в глубине, словно его и не было.
Кое-как сняла судака с блесны, предварительно стукнув ему по голове веслом. Рыба оказалась весьма живучей. Стащила окуня. Наживив удочки, снова закинула их в темную воду озера. Еще около часа кидала спиннинг. За это время ей удалось вытащить двух окуней и довольно крупного язя.
Солнце скрылось, но закат долго горел на горизонте. В сгущающихся сумерках Оксана подплыла к берегу. Повесила улов на прутик, выбралась из кустов, забросила рыболовные снасти на плечо и направилась к дому.
Целый день «шестерки» Батона «паслись» возле московской квартиры Зиновьевой и около библиотеки. Но девушка нигде не появилась. Зайти в библиотеку и спросить в открытую о местонахождении молоденькой библиотекарши, никто из них не сообразил.
Их шеф за это время успел попасть в дорожную аварию. Около трех часов проторчал в ГИБДД. В другое время такой простой его бы взбесил, но сегодня Альберт Николаевич находился в шоке и даже не заметил, что находится на одном месте слишком долго. Он постоянно куда-то спешил и даже минутная пробка у светофора могла его вывести из себя.
В результате этой аварии черный «Мерседес» авторитета остался стоять на штрафной площадке у автоинспекторов с задранным смятым капотом. Бессменного водителя Альбертика признали виновником аварии, хотя Батон мог бы поклясться жизнью, что они были не при чем…
«Запорожец» на перекрестке вынырнул неизвестно откуда. Причем шел он с приличной скоростью. Нарушая правила движения, этот чертов старикан буквально влип своей развалюхой в нос новенькой иномарки. Сидевших внутри «мерса» основательно встряхнуло. Батон посерел лицом и молча хватал раскрытым ртом воздух, напоминая рыбу.
Придя в себя, охранники начали выбираться из покореженной машины, чтобы разобраться с виновником. Неизвестно откуда появившиеся менты предотвратили крутую разборку и вызвали автоинспектора.
Самое странное, что на «Запорожце» инспектор обнаружил только незначительные вмятины на капоте, тогда как «Мерс» пострадал изрядно. Обычно бывает наоборот. Этого оказалось достаточно, чтобы водилу авторитета обвинили в превышении скорости. Автоинспектор был твердо убежден, что иномарка неслась на скорости, а старик тормозил и пытался избежать столкновения.
Дед мгновенно оценил преимущества такого предположения. Страх в его глазах пропал и он уже не пытался доказать, что виноват сам. Поддакивал автоинспектору и тряс у него перед носом удостоверением участника Великой Отечественной войны.
Ни шофер, ни охранники
Собственные охранники с трудом оторвали его от сиденья и унесли к прибывшему медику. К голове в пластырях и перевязанной ноге у Альберта Николаевича «добавился» сломанный нос, шишка посреди лба и севший до уровня шепота голос. Старик на «Запорожце» не пострадал совсем и теперь удивленно разглядывал свой «запор»…
После того, как Батону оказали медицинскую помощь, он добрался до дачи на машине своего заместителя, постоянно требуя «ехать помедленнее». Голос звучал нервно и отрывисто.
Вместо тридцати минут, до дачи добирались полтора часа. Авторитет сидел, буквально вжавшись в заднее сиденье, на лице застыло ожидание новых неприятностей. Он ни на что не реагировал и только следил за дорогой. Обгонявшие машины заставляли его нервно вздрагивать и судорожно оглядываться назад.
Поднялся в спальню, крепко хватаясь за перила каждый раз и разглядывая пространство впереди, прежде чем сделать новый шаг. Разделся и улегся в постель. Облегченно вздохнул и даже прикрыл глаза от радости, что добрался до этой обители покоя. Все распоряжения отдавал через Слона, которого за эти двенадцать часов от себя не отпускал ни на шаг. Вставать с безопасной постели он не собирался, надеясь таким образом избежать новых травм. За это время Чибис так и не приехал к нему. Телефон киллера не отвечал. Батон отправил по его адресу пару ребят с приказом:
— Притащите эту скотину во что бы то ни стало! Плевать мне на его ноги и руки с ребрами! Я хочу с ним поговорить!
Те не вернулись ни через час, ни через два. Зато под вечер позвонили из милиции и справились «о посланцах». Трубку радиотелефона в постель к Батону принес Длинный с таким оторопелым выражением на лице, что авторитет мгновенно понял — звонит кто-то экстра неординарный. Батон шепотом спросил:
— Кто звонит?..
Охранник тоже шепотом ответил:
— Милиция… Парнями интересуются…
Авторитет взял трубку. Подтвердил данные ребят и те в сумерках появились на даче с известием, которое напугало шефа еще сильнее: его верный безотказный убийца подвергся разбойному нападению в собственной квартире. Не помогла бронированная дверь и английские замки, не помог скромный образ жизни и простенькая одежда. Из квартиры вынесли все, что было мало-мальски ценного.
Уже закованного в гипс Чибиса буквально измолотили ногами. Если бы не соседи, он бы точно помер от побоев. Те обратили внимание на приоткрытую дверь. Вошли. Обнаружив парня в бессознательном состоянии, вызвали скорую и милицию. И вот теперь Чибис лежал в реанимации в тяжелейшем состоянии, а милиция пыталась найти бандитов, ограбивших киллера. От этой новости Батону стало плохо. Он просипел: