Невидимка из Салема
Шрифт:
Улыбка слетает с его губ, и он смотрит на меня.
– Я не помню.
– Много, верно?
– Я все верну.
– Скажи мне то, что я хочу, и мы квиты.
Феликс – бывший доносчик. Несколько лет назад мы прекратили сотрудничество, потому что у него кончилась информация, и он был вынужден уехать за границу на какое-то время. По возвращении я предоставил ему возможность начать все с начала, и Феликс так и поступил, занимая деньги. Его вполне могли убить, и то, что он продолжал жить, само по себе
– Ты это серьезно?
– Серьезно.
Феликс рассеянно смотрит на экран телефона.
– Должно быть, важная птица?
Я подталкиваю его в тень церкви.
– Ты знаешь, как ее зовут?
Феликс облизывает кончиком языка уголок рта и смотрит на фотографию.
– Ребекка.
– А фамилия?
– Кажется, Симонссон. Или Саломонссон? – Он смотрит на меня. – Точно, Саломонссон. Ребекка Саломонссон. Это ее ведь убили в «Чапмансгордене», верно? Я читал в газетах.
– Откуда ты ее знаешь?
– Она была продавцом.
– Продавцом чего?
– А ты как думаешь?
– Все возможно, – сказал я.
Феликс удовлетворенно кивает.
– И то верно. Но Ребекка торговала наркотиками и сексом.
– Как случилось, что ты с ней знаком?
Он опускает взгляд, как будто взвешивая «за» и «против». На лбу появляются капли пота.
– Я знаю, выглядит паршиво, но, черт, клянусь тебе, Юнкер, это был не я.
– Рассказывай.
Он осматривается и припадает ко мне, сверкая широко раскрытыми глазами.
– Я снабжал ее товаром.
– И что ты имеешь в виду под словом «паршиво»?
– Я тебя не вывожу, и ты не делай этого, – вспыльчиво заявляет он, но снова собирается с мыслями. – Ты знаешь, что я имею в виду. Такое случается обычно по двум причинам. Или она кому-то должна была денег – и тогда под подозрение попадаю я, – или же была ненужным свидетелем. Но более вероятная причина – первая. И поэтому, – сказал он, вытаскивая сигарету из внутреннего кармана куртки, – для меня все выглядит довольно паршиво.
Я рассматриваю ботинки Феликса, пока тот прикуривает сигарету. Он носит «Конверс» на несколько размеров меньше, чем я. На несколько размеров меньше той обуви, отпечаток которой остался на полу «Чапмансгордена». У него, может, и другие ботинки имеются, но в этом я сомневаюсь.
– Хочешь? – спрашивает он, протягивая мне сигарету.
– У меня есть свои. Расскажи, что знаешь о ней.
Феликс затягивается и выпускает дым через нос. Он непрерывно осматривает окрестности, чтобы быть уверенным, что нас никто не видит вместе.
– Она не отсюда. Думаю, из Нючёпинга или Эскильстуны или другого городишки. Здесь она всего пару лет. Тут много таких. Думала поступить в университет или найти работу, но быстро попала в дурную компанию. Тот тип, с которым она связалась,
– Тогда она и начала торговать?
Он затягивается.
– Точно.
– Чем конкретно она торговала?
– Всем, чем я ее снабжал. Но сама принимала только героин.
– И что ты ей поставлял?
– Ты меня знаешь, – Феликс улыбается. – Всё. В этом деле больше невозможно специализироваться на чем-то одном. Героин, морфин, амфетамины, кола, бензодиазепины, марио… полный комплект.
– Что такое марио?
– Ты знаешь, кто такой Супер Марио? Герой игр «Нинтендо» [11] ?
– Да.
Он смотрит на меня, как будто все этим объяснил.
– В игре полно грибов. Ты теряешь хватку, Юнкер. Слишком давно не выходил на улицы.
11
Японская компания, специализирующаяся на создании видеоигр и игровых консолей.
– Но мне вполне хватило полвечера, чтобы найти тебя. – Я закуриваю свою сигарету, и мы дымим вместе. – У нее были проблемы с кем-нибудь?
– У всех есть проблемы.
– Ты знаешь, что я подразумеваю.
Феликс смолит свою сигарету и полизывает уголок рта языком.
– Насколько я знаю, нет. Она делала то, что должна была, и почти никогда не задерживалась с оплатой. Я не знаю, работала ли она с другими поставщиками. Друзей у нее было мало, потому что она была нездешняя.
– Где она жила?
– Везде и нигде.
– А в последнее время?
– В последнее время у нее не было постоянного места жительства. Наверное, поэтому она и ночевала в «Чапмансгордене».
– У нее с собой не было никаких вещей в «Чапмансгордене», но хотя бы рюкзак с самым необходимым должен же был быть?
– Без понятия. Наверное. – Он потягивается, кашляет и снова сильно затягивается. – Она часто ездила по красной ветке на юг, даже после того, как ее парень из Ношборга умер. Возможно, у нее там был знакомый, у которого она останавливалась.
– Как зовут ее друзей?
– Я не знаю.
– А ее парня?
– Мирослав как-то.
– Мирослав Джукич?
Феликс резко кивает.
– Да, именно так его и звали.
Он слегка колеблется, а потом склоняет голову и широко улыбается, как будто какая-то мысль приходит в его голову. Обычно это о многом говорит, но язык тела Феликса – совершенно непредсказуем, он как будто забывает, какое выражение лица должно соответствовать определенным словам.
– Я могу идти?
Усталым жестом я отпускаю его.