Невидимые знаки
Шрифт:
Коннор не пошевелился, когда я ощупывала его косточки на запястье.
Я понятия не имела, что мне искать. Острые края? Неровные связки? Даже если я найду это, я не знаю, нормально это или неправильно. Плюс, если я каким-то образом пойму, что именно не так, что я могу с этим сделать?
Я даже не могла предложить болеутоляющие средства, не говоря уже о том, чтобы заверить, что кости срастутся правильно, без каких-либо негативных последствий.
Однако по опыту я знала, что фальшивая уверенность лучше панического страха, особенно в отношении детей.
Улыбаясь, я отпустила
— Я могу ошибаться. Это может быть просто ушибом. Но давай на всякий случай сделаем тебе шину. Что думаешь по этому поводу?
— Шину?
Найдя ровную палку, я кивнула. Кора высохла и хорошо отчистилась, обнажив гладкую поверхность дерева. Это не нанесет ему вреда, и будем надеяться, что его кость будет в порядке и срастется правильно. Я не знала, сколько времени на это потребуется, но это было все, что я могла предложить.
Что я могу использовать в качестве бандажа?
Крутясь на песке (убивая при этом мои ребра), я искала варианты.
— Да, знаешь? Как гипс, но без гипса.
Дерьмо, здесь не было ничего, чем можно было бы замотать его руку. Единственное, что я могла использовать — это свою футболку. Моя одежда не была мне дорога, поэтому я не колебалась.
Бросив палку, я схватила футболку, и надорвала мягкий хлопок зубами. Резко дернув, я оторвала одну полоску. Я повторила действие, чтобы у меня получилось несколько кусков ткани.
— Ты просто испортила себе футболку. — Коннор закатил глаза. — Я не вижу здесь торгового центра, чтобы ты смогла купить другую.
Смеясь, будто он сказал самую смешную шутку, я снова взяла его за запястье и положила палку на его предплечье. В качестве импровизации, я взяла упавший лист и обернула его вокруг руки, чтобы защитить кожу как можно больше от деревянной поверхности.
— Да ладно. Я точно не собираюсь на показ мод или на вечеринку, не так ли?
Коннор ухмыльнулся.
— Наверное, нет. Тем не менее, я все равно проголосую за тебя, как за самую красивую девушку, даже если ты полностью в грязи.
Мои руки замерли. Я едва могла разобраться с Гэллоуэем и его комментариями, и он был ближе к моему возрасту для сексуальных намеков в разговоре. Коннор был слишком молод. Как я могла справиться с достигшим половой зрелости юнцом, когда мы были наедине, без посторонней помощи??
Я заставила себя посмотреть на него.
— Сколько тебе, Коннор?
— Тринадцать. А что?
— А Пиппе? Сколько ей лет?
Он нахмурился.
— Ей семь лет. Через восемь месяцев будет восемь.
— Могу поспорить, она для тебя еще ребенок.
Он ухмыльнулся.
— Черт, да. Действительно, ребенок.
Пожалуйста, пусть после этого не будет неприятных последствий.
Я ненавидела конфронтацию (дурацкий симптом, когда являешься интровертом), но если у нас есть какой-то шанс выжить вместе, тогда необходимо с самого начала установить границы.
Я выпрямилась.
— Ну, как ты думаешь о Пиппе, насколько она молода... так я думаю о тебе.
Коннор резко втянул воздух.
Я не говорила ни слова, просто ждала реакции. Только... она не пришла.
— Ты понимаешь, о чем я говорю? Я хочу быть твоим другом, Коннор. Но я слишком взрослая
Его лицо не показывало его мысли. Кожа Коннора уже приобрела легкий загар. Его лоб и квадратный нос стали розовыми, а карие глаза светились теплотой. Он был красивым мальчиком, и, без сомнения, разобьет множество женских сердец... когда достигнет совершеннолетия. Я просто надеялась, что не выхожу его из себя, относясь к нему как к ребенку.
Он рассмеялся.
— А, я понял.
— Ты понял?
— Ты пытаешься впечатлить Гэла.
— Гэл?
— Гэллоуэя.
Румянец окрасил мои щеки.
— Нет. Это совсем не так.
Он наклонился ближе, посягая на мое личное пространство, отчего я почувствовала себя неуютно. Как мог мальчик так сильно смутить меня?
Потому что он заметил это.
Я вела себя так, будто Гэллоуэй разозлил меня, и не хотела смотреть в лицо действительности. Он привлекал меня.
Когда я прикоснулась к нему, чтобы проверить сломанную лодыжку, все, о чем я думала, поднять руку выше и проверить, что осталось не сломано.
Я никогда не хотела этого делать ни с кем, не говоря уже о совершенно незнакомом мужчине.
Для меня было лучше держать дистанцию, и если Коннор держался подальше от меня, полагая, что мне нравится Гэллоуэй... ну, что в этом плохого?
Кроме того, мы на проклятом острове!
В одиночестве.
У нас были более важные вещи, о которых нужно беспокоиться, чем романтические желания и недвусмысленные намеки.
Прочистив горло, я снова взяла палку.
— Держи это.
Все еще посмеиваясь, Коннор сделал так, как я просила, когда я плотно обернула лист вокруг его руки и установила палку вдоль его запястья от его ладони к изгибу локтя. Поставив на место, я сделала временный бандаж, обертывая вокруг него полоски разноцветной ткани, крепко затягивая их.
Это не выглядело красиво, но, по крайней мере, поддерживало руку и позволило бы костям, если они сломаны, правильно срастись.
Гэллоуэй.
Я должна сделать то же самое и ему.
Он мог рычать и ворчать, все, что ему хочется, но его нога не заживет без постороннего вмешательства.
Коннор вздохнул, как только с бинтованием было закончено.
— Спасибо. Так намного лучше.
Я встала.
— Не за что. — Мой взгляд скользнул с яркого пляжа в мрачные джунгли. Мы достигли большего, чем просто помощь поврежденному запястью. Мы создали основу дружбы, которая, надеюсь, принесет пользу нам обоим, независимо от того, что произошло.
У меня заурчало в желудке, и в горле пересохло от жажды. Мы потратили достаточно времени на поиски и надежды на то, что помощь не за горами.
Но нам нужно принять факты.
Мы должны быть умнее и сосредоточиться на предметах, которые будут нас поддерживать, а не убивать быстрее.
— Хочешь вернуться назад к остальным? Думаю, время поесть, правда?
Словно по команде, живот Коннора скопировал мой, урча от пустоты.
— Еда — звучит неплохо... но что мы будем есть? — Он осмотрел остров, который стал нашей тюрьмой, защитником и домом. — Так же, как я не вижу торгового центра, не вижу и супермаркет или фаст-фуд.