Невидимый муж
Шрифт:
Всхлипывая и растирая слёзы по грязной щеке, забираюсь на заботливо подставленное плечо Мимира.
– Обещаешь, что будешь приходить ко мне в гости?
– Обещаю. Я всегда буду с тобой, моя Йолли.
***
Ещё.
Я хочу ещё воспоминание.
Нахожу такое – я была тогда совсем мала и поэтому оно коротенькое, смазанное.
…- Вам бы всё-таки вернуться к людям, Инанна!
– Нет! Даже не проси. Они отберут мою девочку. Я ни за что её не отдам!
– Но у нас тут совсем мало человеческой еды. Малышке не хватает. Ты и так почти
– От твоих фиалок у нее глаза стали совсем фиолетовые, - ворчит мама. – Неужели нельзя что-то придумать?
– Есть один способ… я могу попробовать научить её питаться так, как это делаем мы, йотуны. Магией гор, магией камня. Напрямую. Она маленькая ещё, может получиться.
– Пробуй! – с воодушевлением заявляет мама.
Я стою, вцепившись ей в юбку, и заинтересованно жду, что решат взрослые. Кажется, мне сегодня достанется что-то вкусное. Не терпится попробовать.
– Магия асов и наша… я не знаю, что получится в результате, - с сомнением тянет Мимир. – Слишком ядрёная смесь.
– Пробуй! Мы так не хотим уходить от тебя, дорогой друг. Впервые моё истерзанное сердце обрело здесь покой. Я хотела бы остаться в этих горах навсегда.
***
Выныриваю из воспоминаний, как из глубокого омута.
Слезы на щеках холодит горный ветер.
Но я чувствую странный покой на сердце.
Я увидела маму.
Я увидела Мимира.
Я словно встретилась с моими самыми дорогими людьми. Больше я их никогда не забуду. Они и правда останутся со мной.
Как будто две половинки моего сердца соединились. Теперь я чувствую покой и удивительную цельность. И больше никогда не позволю себе забыть. Я была маленькой испуганной девочкой когда-то. Теперь всё изменилось.
Мои воспоминания – это моя сила.
Даже такие.
Особенно такие.
Открыв глаза, смотрю на горы. Мои родные горы. Как же я по вам скучала… здесь я родилась, когда моя мама сбежала от Асуры. Она поняла, что старуха только ждёт родов, чтобы отобрать у неё меня и воспитать как собственную дочь, которой ей не дали небеса. Не просто так, наверное, не дали. Но моя мама скорее бы умерла, чем меня отдала. И тогда она сделала то, чего никто не ожидал от беременной женщины, и ушла под покровом ночи. В единственное место, где её не стали бы искать.
Горы йотунов.
Где её и нашёл Мимир.
Самый добрый, самый чудесный друг, который открывал мне тайны этих гор и заботился как о дочери, даже когда мамы не стало. Который сумел полюбить ребёнка своих врагов, как собственного. И пошёл против всего своего племени, когда они попытались меня убить.
Я никогда тебя не забуду.
Как и твой самый драгоценный дар мне.
Поднимаю свои ладони к лицу и смотрю на них. А потом на горы. Теперь я чувствую эти чёрные скалы, как продолжение собственного тела. Как уходят корни гор на невообразимую глубину. Как спят на их спинах усталые птицы. Как ветер целует их, а солнце дарит приветственный
И горы отвечают мне, как давнему другу.
Тихим рокотом, что эхом отражается в ущелье. Где-то сыпятся мелкие камушки. Под нашими ногами вздрагивает земля.
Вёльва отшатывается. На её лице ужас.
– Ну так что, как там с магией? Получилось? – снова встревает моя бабка.
Никогда её не прощу. За то, что сделала с моей мамой. Это не горы её убили. Её убила она.
Дрожь под ногами становится сильнее.
Обеспокоенный Бьёрн берёт меня за руку и заглядывает в глаза. Я улыбаюсь. Всё хорошо, мой милый.
Теперь всё будет хорошо.
А Вёльва вдруг вскидывает руку и выставляет в мою сторону свой костлявый иссохший палец, заканчивающийся острым длинным когтем. И принимается верещать:
– Это чудовище! Мерзость! В ней магия… магия йотунов! Она вся пропитана магией йотунов! Убейте её, убейте её скорее!
Глава 34
Глава 34
От крика Вёльвы вздрагиваю, и будто пробуждаюсь ото сна. Всё кажется слегка смазанным и ненастоящим. Я смотрю на всё отстранённо, будто через стекло окна. Мне всё ещё кажется, что настоящий мир – там, где я была только что.
Где осталась мама. И Мимир.
Слышу скрежещущий голос моей бабки.
– Так вот оно что… надо было догадаться! Моя родная кровь ни за что бы не скатилась до такого поведения, как у этой девки. А видно йотуны придумали, как отправить к нам своего лазутчика. Стража! Выполнять. Убейте эту куклу с лицом моего сына. Видеть её больше не хочу.
Дрожь земли под моими ногами останавливается.
Я растерянно смотрю на Асуру. Сколько бы я ни закрывала своё сердце. Слышать от родного человека такое… ужасно больно.
И я ещё только собираюсь что-то сказать или сделать.
Но Бьёрн быстрее.
Серебряная молния выхваченного из ножен меча.
Её отблески ещё горят в воздухе, а он уже растворился.
И судя по траекториям, в которых отлетают прочь стражники королевы, несётся прямиком к паланкину Асуры. Маги-охранители, которыми она на этот раз запаслась в избытке, немедленно закрывают её стеклянным куполом защиты, вместе с паланкином и держащими его слугами. На лицах которых застыл поистине суеверный ужас.
Моё сердце замирает.
Я не вижу своего мужа, но не могу не следить за руслом, по которому этот могучий бурливый поток обрушивается на плотные ряды стражей королевы. Правда, как я замечаю, ратники преграждают ему путь без особого энтузиазма. Да и Бьёрн явно старается их ранить, но не убивать. Расшвыривает со своего пути и методично движется к королеве. Которая начинает уже истошно визжать, отдавая торопливые приказания.
Усилить щит.
Сомкнуть ряды.
А следом…
– Фенрир! Мерзкая шавка, принеси уже хоть какую-то пользу! Я приказываю тебя! Кровью моих предков, сковавшей твою. Приказываю. Убить Фиолин!