Невидимый муж

Снегова Анна

– М-м-м… Застарелая рана болит. Ничего, - проскрипел Фенрир. – Р-р-р… задница йотуна! Чтоб им там в своих горах пусто было. Один такой кулак, вот именно этого замечательного цвета вороньего дерьма, мне тогда так в доспех прилетел, что стальные пластины смяло. Вместе с рёбрами.

Шерсть на его теле медленно втягивалась обратно. Волк совершенно вернул самоконтроль.

Выпрямился, встряхнулся, глянул на меня с привычным оптимизмом в голубых глазах.

– Да уж. А ты полна сюрпризов, куколка!

– Ты узнал камень

Фиолин? – напряжённым тоном поинтересовался Бьёрн.

– Ещё бы мне не узнать! Я с этими тварями столько лет воевал. Это частица йотуна.

Сердце в груди бухнуло гулко и больно.

Глядя на меня с прищуром, Фенрир продолжил:

– А расскажи-ка мне ещё раз подробнее, куколка! При каких обстоятельствах, ты говоришь, очнулась с этим камушком в руках?

Медленно, как заторможенная, я принялась перебирать свои детские воспоминания. Те, которые были моими первыми после пробуждения в чёрных каменных развалинах посреди снежной пустоши. Я рассказала Фенриру и о снежных пчёлах, звук которых вспомнила, когда встретила Фрейю. Там точно были снежные пчелы.

Фенрир задумчиво потирал подбородок. И кивнул, когда я заговорила о них. Во взгляде его было нечто вроде сожаления.

– Я помню тот день. Это я послал тогда отряд с пчелами. Мне сообщили об одиноком йотуне, который зачем-то забрел очень далеко от своих ущелий. И направлялся в сторону обжитых людьми мест. Отряду был дан приказ его уничтожить. Прости. Я не знал, что там был ещё и ребёнок.

Я прижала пальцы к губам. Широко распахнула глаза.

Прошлое. Которое я так давно отказывалась вспоминать. Оно обступало меня со всех сторон. Я уже почти его вижу. Как будто тонкую вуаль, отделяющую меня от него, вот-вот отдёрнут.

Я как наяву ощутила весь ужас, который пережила тогда, много лет назад. Пока ужасные снежные пчёлы кружились вокруг… и драли на куски моего друга.

Моего каменного друга.

Я раскрыла ладонь. В ней, как в колыбели, покоился маленький чёрный камень.

Через пелену слёз я почти не видела его сейчас.

Это всё, что от него осталось.

Тут и до Бьёрна дошло. Он обнял меня и проговорил тихо.

– Те руины, чёрные камни. Где тебя нашли. Ты мне показывала. Думаю, это были останки йотуна.

Я молча кивнула. Он осторожно продолжил:

– Ты мне говорила, что очнулась словно в пещере. Или гроте. Ты понимаешь теперь, что это значит? Скорее всего тот йотун закрывал тебя собой от пчёл.

Я уткнула ему в грудь мокрое лицо. Моё тело сотрясала дрожь. Я отчаянно пыталась не разреветься вслух.

Тихая пульсация камня в ладони. Муж гладит по спине, успокаивая. Волк деликатно молчит. Я знаю, он сделал то, что должен был. Я не могу его винить.

Я решительно оторвалась от Бьёрна. Взяла его за руку.

– Пойдём. Я хочу скорее узнать, что мне скажет Вёльва! Я хочу вспомнить всё до конца. Узнать, что случилось. Вспомнить друга, который отдал

за меня жизнь.

Бьёрн осторожно забрал у меня камень, невзирая на сопротивление.

– При прорицательнице асов неразумно будет появляться с этой вещью, согласна? Она же будет магически тебя изучать. И не спорь со мной! С мужем не положено спорить.

Он несколько раз «мигнул», то исчезая, то снова проявляясь в пространстве. Но стабилизировался. Невыносимый упрямец! Ему же нельзя… Но кто бы меня ещё слушал. Пришлось подчиниться.

– Э, нет! – вмешался Фенрир. – Не раньше, чем вы позавтракаете. Силы сегодня понадобятся. Вы и так столько потратили.

Я вспомнила то, о чём слегка позабыла под влиянием всех событий, и покраснела.

А Фенрир указал на поднос с едой, стоявший на широкой ледяной скамье, который я как-то не заметила, увлечённая разговором.

Подозрительно знакомый поднос. Очень похожий на тот, что…

Меня осенило.

– Стой. Погоди. Фенрир! Так это ты нам оставил вчера обед? Мы думали, Фрейя!...

Белый волк закатил глаза.

– Моя младшая сестрёнка, конечно, барышня талантливая. Но ее таланты распространяются в основном на боевое дело – ну и на вынос мозга, это само собой. Ешьте уже скорей! Нам бы поторопиться.

Бьёрн меня чуть не силой усадил и заставил есть, хотя кусок в горло мне не лез. Сам отказался. На что Фенрир одобрительно кивнул – мол, перед боем и сам никогда не ест. Я чуть не поперхнулась. К какому это они бою готовятся? А меня тогда почему закармливают?

– Ешь, кому говорят! – муж впихнул мне в руки обратно кусок умопомрачительно пахнущего запечённого мяса. – Ну надо же, кто тут ещё с сюрпризами… Слушай, Псина, ты ещё скажи, и постель нам тоже ты застилал?

Мне показалось, что Волк слегка смутился. И немедленно огрызнулся:

– Для воина, который полжизни в походах, не бывает немужских занятий! Так что нечего так смотреть.

Но Бьёрн продолжил смотреть на него, отчего-то задумчиво.

Фенрир не выдержал и сбежал.

– Пойду-ка, пожалуй, выгляну наружу! Как там обстановка узнаю.

Как только он торопливо убрался из башни, мы с Бьёрном переглянулись.

– О чём ты думаешь? – спросила я, чтобы проверить догадку. Почему-то показалось, о том же, о чём и я. Нас обоих впечатлили хозяйственные навыки Белого волка, что наводило на мысли…

– Думаю, что ещё один брачный союз между Таарном и Гримгостом нам бы не помешал. А тут такая Псина хорошая бесхозная бегает…

Я просияла. Да, действительно, это отличная мысль.

– Ты говорил, у тебя две сестры младшие?

Бьёрн, по-прежнему глубоко задумавшись, потирал подбородок, глядя в дверь, за которой скрылся Фенрир. Наконец, тряхнул головой.

– Нет. Отец ни за что не отпустит Нари так далеко.

Снова вошёл Волк, и я поспешно сделала вид, что увлечена завтраком.