Невидимый враг
Шрифт:
Бархатный вкрадчивый голос продолжает допрос:
— И где моё, спрашивается, доброе утро, м-м-м-м?
— Если хочешь как вчера, то скоро доиграешься и получишь… — бурчу я…
А потом меня переворачивают резко на лопатки.
И придавливают сверху.
И глаза у кота вовсе не игривые. А такие… голодные очень. И тёмные.
— С добрым утром, Ив! — настойчиво повторяет чужак.
Медленно тянется ко мне, гипнотизируя взглядом, чтоб не протестовала. А я уже не могу, даже если и была такая благоразумная мысль.
Прихватывает
Довольно урчит, когда безропотно повинуюсь.
Целует неспешно, жарко, сладко. Мягко пробует языком на вкус. И кажется, чем глубже, тем вкуснее.
А моё сердце стучит, стучит, стучит. Дыхание становится громким — его и моё. Сплетается, становится общим. Томные звуки поцелуев в предутренней тишине — один за другим, перетекают друг в друга, я уже теряю им счёт.
Гладит ладонью по волосам, успокаивает, уговаривает без слов. Сейчас всё будет ещё лучше, малыш.
Бояться не нужно, потому что ты ведь уже поняла, что я не способен тебя обидеть.
Я бродил очень долго такими тёмными тропами, о которых не рассказывают даже в самых страшных сказках.
Я почти умер.
Но ты не пустила раствориться во тьме небытия. Своей слабой, нежной рукой разжала когтистые пальцы смерти, которые сомкнулись уже на моём горле.
Ты увела меня за собой, к свету.
И теперь я забыл, куда шёл.
…Мои глаза закрыты. На несколько долгих, бесконечных мгновений полностью проваливаюсь в ощущения, теряю контроль.
Тяжесть его тела.
Терпкий, лесной запах кожи.
Горячие губы, бережные прикосновения.
Кот начинает неспешно разворачивать одеяло, в котором я совершенно уже запуталась…
…Да уж! Погорячилась я вчера с зарубками в памяти, чтоб локтями не пихаться! Локти пригодились очень даже. Ну я ж не думала тогда, что утро настырный котяра начнёт с того, что зацелует так, что мне едва удастся выбраться из-под него живой и невредимой!
Пятясь задом от кровати, кое-как оправляя подол на коленках, заявляю ему обвиняющим тоном, выставив вперёд указательный палец:
— Так больше продолжаться не может!
Кот медленно облизывается, глядя на меня.
Ложится поудобнее посреди кровати, закладывает руки за голову. Смотрит вызывающе, дерзко. Жадными кошачьими глазами своими.
— Я согласен, не может, — посмеивается. А сам пожирает взглядом. — Возвращайся в постель и закончим начатое.
Закрываю обеими ладонями лицо.
— Дурак!.. Я имею в виду — я сейчас же отправляюсь в город и куплю тебе, наконец-то, штаны!!
Кажется, передвигаться с закрытыми глазами у меня скоро войдёт в привычку.
Кое-как дрожащими пальцами выискиваю свежее платье в сундуке, стремглав выметаюсь из комнаты, изо всех сил огибая взглядом кровать — к которой, как на зло, мои глаза так и тянет примагнититься.
Переодеваюсь на кухне, чутко прислушиваясь к звукам. Зря, ой зря дверь в спальню смазывала!
Но
И вываливается из спальни спустя добрых минут десять… завёрнутый в моё белое пуховое одеяло! Загорелое плечо и рельефная рука, которые высовываются из объемного кокона, да и вообще сам по себе весь лохматый котище, который щурит на меня довольные глаза и от души зевает — то ещё зрелище. Не к такому я привыкла по утрам на своей кухне.
Впрочем, я много к чему по утрам, оказывается, не привыкла.
Он плюхается за стол прямо вместе с одеялом, подпирает кулаком подбородок и начинает иронично следить за тем, как я мечусь по кухне и пытаюсь сделать чай, не пролив. Задачку проваливаю с треском. Ну просто трудно делать домашние дела наощупь, когда глаза не слушаются и не желают смотреть, куда им скажешь.
У него отросла щетина, волосы требуют расчёски, и весь вид ужасно заспанный… и милый.
— Я вернусь быстро, не переживай! — делаю попытку завязать непринуждённый разговор. Ставлю перед ним вторую чашку, но он к ней не притрагивается.
— Куда собралась? — так же «непринуждённо» спрашивает кот, а глаза настороженные.
— Я же сказала, штаны тебе куплю! В посёлок. Вернусь быстро. Часа три пешком в одну сторону. Ты и соскучиться не успеешь.
— Это вряд ли.
Меня хватают за кончик косы, и я застываю. Вот теперь я понимаю, почему парни любят девушек с длинными волосами. За них ловить удобно.
— Мне же не нужно тебе напоминать, что рассказывать о нас никому не следует?
Так и стою, в неудобном полусогнутом положении, склонившись над столом, с крышкой от сахарницы в руках. Если кот не уберётся из моей хижины в ближайшие несколько дней, я точно заработаю проблемы с сердцем. Ни секунды покоя в собственном доме!
Вот это вот «о нас» ему обязательно было добавлять?
Медленно выпрямляюсь. Он не выпускает, ждёт ответа. Поневоле закрадываются мысли о том, что будет, если кто-то узнает. Отчего-то уверена, ничего хорошего.
— Почему ты прячешься? Ты что-то натворил?
— Я задал вопрос первый. И если дальше будешь уходить от ответа, решу, что лучше тебя никуда не пускать. В принципе, провести целый день в кровати было одним из вариантов моего плана на сегодня.
Ну вот. А я только-только начала успокаиваться. Щёки снова горят.
— С кем поведёшься, от того и наберёшься! Из нас двоих только ты постоянно увиливаешь от ответов. Я же скоро лопну от любопытства! — пожаловалась я.
— Я хотел начать тебя просвещать, но ты же трусиха! — мурлычет кот, смотрит на меня снизу вверх в упор, а потом хватает свободной рукой за кончик моей ленты, тянет ее. Лента медленно скользит, я как завороженная смотрю на то, как расплетаются тугие светлые пряди под длинными пальцами. Вот и стоило, скажите мне, заплетать? Кот ныряет в них всей пятернёй, сжимает в горсти, тянет, и мне ничего не остаётся, как сделать шаг к нему.