Невинная для генерала драконов
Шрифт:
Обернувшись, увидела высокую мужскую фигуру, однако лицо было скрыто дымкой, не позволяя разглядеть черты. Но мне было невероятно важно понять, кто этот мужчина…
Зачем? Не знаю.
Незнакомец произнес бархатистым голосом:
— Здравствуй, жена. Как чувствует себя мой первенец?
Я не могла разобрать, кому принадлежал этот голос, сколько бы не старалась.
Но в глубине души я знала — имя мужчины было не Дракориан…
… Проснувшись на рассвете, все в том же пугающем лесу, я перекусила горсткой спелых лесных ягод, которые удалось отыскать.
Хуже всего давалось ощущение полного одиночества. Даже поговорить вслух не могла, надеясь услышать родной голос. Голос не вернулся.
Посмотрела на небо. Солнце уже высоко поднялось над лесной чащей, окутывая верхушки деревьев золотистым сиянием.
Мысли снова и снова возвращались к тому странному сну, что приснился мне ночью. В нем Галатерея была жива, что, разумеется, было невозможно, ведь я собственными глазами видела ее бездыханное тело.
В видении я держала на руках розовощекого младенца. При одном лишь воспоминании о нем сердце сжималось от нежности. А вот загадочный мужчина, обратившийся ко мне со словами «жена», так и остался безликим — я не могла распознать, чьи черты скрывались за дымкой. И предчувствие подсказывало мне, что это был вовсе не Дракориан. И это меня невероятно расстраивало. Мне хотелось семью, и именно с ним.
Утомленная попытками разгадать тайну своего сна, я все же пришла к выводу, что мое подсознание таким причудливым образом стремится увидеть что-то хорошее, кроме этого проклятого леса, показывая желанные видения. Ведь я жаждала обрести покой и счастье, где нет места борьбе за выживание, где жива моя женщина, что стала мне подругой, где я — замужняя женщина и… мать невероятного крохи.
О материнстве я размышляла не часто, но только сейчас по-настоящему осознала, как сильно хотела бы прижать к груди свое дитя.
Значит, мне предстоит идти вперед, не сбавляя шага, чтобы найти выход из лесной чащи.
Я уже настолько вымоталась, что почти разучилась ощущать собственное тело. Чтобы не сойти с ума от изнурительного пути, я упорно вспоминала все счастливые моменты, которые подарила мне жизнь.
… Внезапно воздух стал тяжелым, отравленным неприятным запахом гниения, который с каждым мгновением становился все более удушающим.
Ноги начали вязнуть в мягкой, вязкой почве, поскальзываясь на скользкой тине.
Оглядевшись, я с ужасом поняла, что попала в смертоносное болото. Нужно было срочно выбираться отсюда любой ценой.
Однако стоило сделать первый шаг в сторону, как земля подо мной начала медленно оседать, увлекая меня все глубже в зыбучие пески. С каждой попыткой выбраться топь лишь крепче сжимала меня в своих цепких объятиях.
Вскоре я заметила, как из мутной воды начали подниматься пузырьки ядовитого болотного газа. Противная вонь отравляла легкие, вызывая приступы головокружения.
Внезапно земля ушла
Я отчаянно замахала руками, пытаясь распределить вес тела и выбраться самостоятельно. Но любое движение лишь ускоряло процесс погружения в трясину. Закрыв нос и рот рукавом, чтобы хоть как-то фильтровать удушающие миазмы, я старалась дышать через раз, экономя остатки кислорода.
Что делать? Ответа не было… С каждым вдохом сознание все больше утекало, погружая в забытье.
И вот, когда последняя искра надежды уже начала меркнуть, до моего слуха долетел знакомый рев…
Глава 30
Дракориан
Посещение императора на этот раз отличалось от предыдущих. Мое внутреннее чутье, как и мой зверь, бесновалось, что-то сильно тревожило. Неясное чувство, какая-то тревога грызла меня и моего дракона изнутри. А своей интуиции я привык доверять безоговорочно.
Поэтому, как только первые лучи солнца озарили горизонт, я отправился к Арталону. Необходимо было как можно скорее уладить дела и возвращаться в свои владения, где меня с нетерпением ждала Калиста.
Вспомнились ее последние слова, произнесенные с хитрой улыбкой: «Возвращайся поскорее, генерал драконов. По возвращении тебя ждет награда, доблестный воин».
На протяжении целого месяца, что Калиста провела рядом со мной, мне стоило неимоверных усилий сдерживать свои желания. Страсть одолевала настолько, что на тренировках я выкладывался на пределе, доводя своих воинов до изнеможения. В купальне для меня теперь всегда была только ледяная вода, но даже она не могла остудить пылающую похоть.
Я бы мог взять свое силой, против воли Калисты, но… Тогда бы она затаила на меня обиду, и из живой, настоящей девушки превратилась бы в изувеченную душу. Такого я никак не мог допустить. Мне была нужна вся она — и телом, и душой.
И вот, прилетев к Арталону, вместо скорой встречи с ним и решения насущных вопросов, меня встретил раб, который сообщил, что нужно ждать, когда император соизволит меня принять.
Мой дракон рычал, требуя вернуться, но я перехватывал контроль — нужно было решить все дела здесь.
Хоть это и выбивалось из обычного порядка, пришлось ожидать… А это ожидание только усиливало мою тревогу. Что-то было не так… Но понять причину я не мог.
Раньше в Авраантике императором становился самый сильный дракон. Он выбирался в поединке, в котором мог участвовать любой воин. Желающих бросить вызов находилось немного, ведь исходом сражения могла стать либо его победа, либо смерть. Но претенденты на престол были всегда.
Так продолжалось до тех пор, пока после победы над восстанием магов и ведьм против драконов порядки не изменились.