Невинная в гареме шейха

Кэй Маргерит

Силии вдруг пришла в голову одна мысль: если Рамиз действительно так безразличен к ее присутствию, как хочет показать, почему же он не настоял, чтобы она уехала с этим округлым человеком?

— Дело в том, что лорд Винчестер послал срочную депешу вашему отцу в Англию. Он хочет, чтобы за вами приехал сам лорд Армстронг. Понимаете, он — идеальная кандидатура, чтобы завершить переговоры с принцем и все уладить. Так сказать, убить одним выстрелом сразу двух зайцев.

— То есть мне придется ждать здесь, пока не приедет отец?

— Это недолго, — ободрил ее Перегрин. — Две-три недели, не больше. Вы же сами сказали, что вам здесь вполне удобно.

Он

открыл свои наручные часы, подвел их и снова закрыл.

— Лондонское время, — зачем-то сообщил он.

Силия вопросительно посмотрела на молодого человека:

— Вы желаете еще что-то мне сказать, мистер Финчли-Берк?

— Ну… — Перегрин выдернул из кармана большой носовой платок и промокнул вспотевший лоб. — В общем… Как вы сами сказали, шейх аль-Муханна может оказаться очень важной персоной. А-Кадиз владеет единственным достойным портом на Красном море. Если мы подпишем исключительный договор с ним и Мехметом-Али в Египте, то сможем открыть новый торговый путь в Индию. Все путешествие сократится с двух лет до трех месяцев, вы только представьте! — Перегрин заговорщицки подался вперед. — Очень бы не хотелось, чтобы кто-то украл наш «выход», если можно так выразиться, то есть помешал заключению договора. Необходимо убедиться, что шейх не ведет переговоров с нашими конкурентами. Вот здесь вы и можете нам помочь.

— Я? Но шейх не станет обсуждать это со мной, он вообще не обсуждает дела с женщинами. Кроме того, я ничего об этом не знаю. Меня никто не посвящал в эти договоренности.

— Нет-нет. Разумеется. Я ведь уже говорил: приезд вашего отца даст прекрасную возможность все решить. К сожалению, возможность, родившуюся из трагедии. Лорд Армстронг очень сведущ в переговорах. Если кто и может заключить договор с шейхом, то только он.

— Так чего же вы хотите тогда от меня?

— А… Генеральный консул сказал, что вы поймете, поскольку вы дочь лорда Армстронга.

Силия в замешательстве покачала головой.

— Пойму что?

Перегрин нервно произнес:

— Он ожидает, что вы… воспользуетесь вашим положением на пользу Англии.

— Моим положением?! — Силия вскочила с дивана, вынуждая Перегрина тоже подняться на ноги — действие, давшееся молодому человеку не без труда и пыхтения. — И какое же положение я занимаю, по мнению генерального консула?

— Я не имел в виду, что… — Перегрин покраснел до корней волос. — Я только хотел сказать: ваш отец, вероятно, ждет, чтобы вы держали глаза и уши открытыми. Разузнайте, насколько возможно, какая здесь обстановка. Все, что угодно, даже самые тривиальные вещи. Мы почти ничего не знаем о шейхе и его стране, а вы сейчас в уникальном положении, чтобы… — Он заколебался под грозным взглядом Силии. — Ну, вы понимаете… подмечать всякие мелочи. Лорд Винчестер просил передать, что тогда хоть в этом смысле эта проклятая миссия не будет пустой тратой времени и денег. О, простите! Я не должен был передавать в таких выражениях, — сокрушенно добавил Перегрин.

Силия без сил опустилась на кушетку. Ей противна была даже сама мысль исподтишка выуживать сведения у Рамиза, да и она точно знала — это бессмысленно. Она очень сомневалась, что шейх сказал бы что-то не предназначенное для ее ушей.

С другой стороны, он ей доверял. Он ведь доверил ей тайну древней Катры. И поведал о проблемах с соседними княжествами, явно радуясь возможности что-то обсудить в уединении гарема.

Нет, об этом нельзя даже думать. Рамиз счел бы ее предательницей, даже расскажи она кому-то то немногое, что сейчас знала.

Но

если она откажется, что о ней подумают? И как это отразится на памяти о бедном Джордже, если его вдова не проявит верности своей стране? Она и так испытывает от его потери лишь облегчение. Наверное, она должна что-то сделать во имя памяти мужа. В конце концов, Рамиз все равно никогда об этом не узнает. А даже если узнает, она к тому времени будет находиться уже в безопасном месте — в Каире. А может, уже и в Англии.

— А если я не приму предложение лорда Винчестера? Что тогда? — поинтересовалась Силия.

Судя по потрясенному выражению Перегрина, такую возможность они не рассматривали.

— Но почему, ради всего святого? Вы же понимаете: Англия — империя, и все такое прочее, — туманно произнес он и почесал в затылке. — Полагаю, вы можете вернуться со мной в Англию, но вряд ли это порадует шейха аль-Муханна, когда он узнает, что вы уехали, не попрощавшись. К тому же вас охраняют стражники.

И вам придется сидеть в Каире, пока не приедет ваш отец. И еще есть проблема будущего политического договора. Если вы уедете против желания шейха, он, без сомнения, глубоко оскорбится, и выйдет, что ваш отец проделает весь этот путь совершенно зря. Понимаете, как получается, — развел руками Перегрин.

«Другими словами, если я уеду, то все разрушу», — подумала Силия. Кроме того, если она в чем-то и была абсолютно уверена, так это в том, что она не хочет отсюда уезжать. Она еще не готова попрощаться с А-Кадизом. Еще нет. И с Рамизом тоже.

Если же она останется, ей придется согласиться с предложением мистера Финчли-Берка. Хотя бы для виду. «Мне совсем не обязательно что-то решать, достаточно согласиться просто попробовать», — живо подумала Силия.

— Что ж, хорошо. Я останусь здесь, пока не приедет отец, — вслух произнесла она.

Перегрин, как сумел, почтительно поклонился и с облегчением улыбнулся:

— Превосходно. Превосходное решение. Должен сказать, мне совсем не хотелось прорываться через заслон стражников.

Силия протянула ему руку:

— До свидания, мистер Финчли-Берк. Удачи вам на службе в Индии!

— А что мне передать лорду Винчестеру?

— Скажите, что он может на меня положиться, — ответила Силия.

И ей придется эти слова оправдывать — что бы они ни подразумевали.

За все время своего отсутствия Рамиз не прислал Силии даже короткой записки, хотя, по словам Ясмины, он постоянно поддерживал связь с Акилом. Силия снова наносила ей визиты, с радостью для себя открывая, что же такое «обычная жизнь» в Балирме. Как ни удивительно, но большая часть времени здесь посвящалась детям — старших нужно было готовить к школе, а о младших заботиться. Кроме того, надо было кормить их, шить одежду, вытирать слезы и рассказывать всякие истории.

— До того как к власти пришел Рамиз, в школу ходил только мой старший сын, — рассказывала Ясмина.

Младшие дети спали после обеда в отдельной комнате, а они с Силией сидели за большой вышивкой, изображающей лесную сцену.

— Для девочек школ вообще не было. Они в большинстве своем даже не умели читать — и некому было их научить, ибо матери тоже не знали грамоты.

— А мужчинам это и в голову не приходило, — саркастически откликнулась Силия.

— Естественно, — согласилась Ясмина. — У нас так было принято. Сейчас все меняется, а кое-что и очень быстро, но нас может занести туда, где мы не хотим находиться. Такого нельзя допустить. И Рамиз об этом знает.