Невинность и страсть
Шрифт:
— Ты не член клуба, а потому ни с кем не разговаривай и не отходи от меня ни на шаг. — Сурово смотрит в упор — впервые с момента приезда — и подчеркивает: — Запомни, Сара, ни с кем.
— Хо… хорошо. — О Господи, что же это за клуб такой?
Поднимаемся на верхнюю ступеньку, и дверь сразу открывается. Появляется еще один человек, тоже в черном костюме и с гарнитурой, однако приветствовать его Крис не спешит.
— Отдельный кабинет.
— «Логово Льва» открыто.
«Логово Льва»? Что за странное, пугающее
Крис молча кивает. Входим в холл. С чувством облегчения смотрю на высокий потолок, дорогие картины на стенах и винтовую лестницу, устланную восточным ковром. Убранство элегантное, особняк роскошный, как и весь район. Ничего страшного. Сворачиваем направо и идем по длинному коридору. Шаги тонут в мягком дорогом покрытии, но в душе вновь нарастает тревога: череда дверей с обеих сторон как-то подозрительно напоминает отель.
Крис доходит до конца коридора, останавливается и набирает на панели код. Он знает это странное место, а странное место знает его. Дурное предчувствие возвращается.
Он открывает дверь и жестом приглашает войти, но прежде чем успеваю переступить порог, властно хватает за руку и предупреждает:
— Тебе необходимо знать две вещи. Первое: уйдем, как только захочешь. И второе: это заведение принадлежит Марку.
Так вот где кроется источник их непримиримой вражды. Скованно киваю. В горле комок.
— Понятно.
— То, что ты сейчас увидишь, тебе не понравится.
Эти слова доводилось слышать от него и раньше, так что сейчас воспринимаю предупреждение как начало посвящения в таинство. Меня ожидает страшный секрет Криса, и сознание близкой разгадки вселяет мужество. Скоро все станет ясно.
Крис смотрит тяжелым неподвижным взглядом, крепко держа меня за локоть.
— Если мне предстоит войти в эту комнату, то лучше отпусти.
Он медленно разжимает пальцы, и я храбро переступаю порог.
Оказываюсь в пространстве, наполненном свежим прохладным воздухом и мягким янтарным светом. Оглядываюсь, и от мгновенного наплыва острых впечатлений снова перехватывает горло.
Справа вижу возвышение с огромной деревянной кроватью, к изголовью которой приторочены серебряные наручники. Рядом на стене красуются плетки, цепи и еще какие-то разнообразные предметы, которых прежде видеть не доводилось. Слева — еще один подиум, а на нем арка и снова наручники.
Крис подходит сзади, согревает дыханием шею, но не прикасается. Показывает на диван перед огромным экраном.
— Сегодня мы наблюдаем. Почему бы тебе не присесть?
С опаской приближаюсь к спинке дивана, но обойти его кругом не осмеливаюсь. Чтобы не упасть, вцепляюсь в мягкую кожу.
— Пожалуй, лучше постою.
Крис подходит и останавливается рядом.
— Как скажешь. Сейчас увидишь комнату для групповых игр — это в другом крыле здания. Прямая трансляция. — Он поднимает пульт, который где-то незаметно взял, и экран
Смотрю, застыв от изумления, приправленного изрядной долей ужаса и отвращения. В середине зала к подиуму привязана обнаженная женщина в маске, а вокруг сидят зрители — тоже в масках.
Вокруг нее ходит мужчина в кожаных штанах; в руке у него что-то похожее на хлыст для верховой езды. Кажется, что-то подобное Ребекка описывала в своем дневнике. Или мне кажется? Он дразнит свою жертву, кожаным концом хлыста тревожит соски, а она стонет от неудовлетворенной страсти. Наслаждение. Да, она испытывает наслаждение, а я, к своему отчаянию, чувствую, как и мое тело самовольно отвечает на зрелище.
Хлыст спускается ниже, и я замечаю на нем подобие кожаных ремней. Кожаный наконечник ласкает живот женщины. Мужчина подходит ближе, несколько раз проводит хлыстом между ног пленницы, сжимает сосок. Внезапно я покрываюсь потом, смущаюсь и съеживаюсь. Женщина стонет громче; мужчина недовольно останавливается, а потом и отдаляется, отказывая в прикосновениях.
Обходит вокруг, медлит за спиной и вдруг с силой ударяет женщину хлыстом. Я вздрагиваю и судорожно вздыхаю. Мужчина продолжает хлестать — быстро и, кажется, очень сильно.
В ужасе поворачиваюсь к Крису.
— Ей же невыносимо больно!
— Она этого хочет, а он обучен понимать границы ее терпения. Если нужно, она произнесет нужное слово, и он сразу прекратит.
От столь полной осведомленности по спине ползут мурашки.
— Смотри, Сара, — приказывает Крис сухо, лаконично и безжалостно. — Вот для чего ты нужна Марку.
Но дело вовсе не в Марке! К экрану заставляет повернуться Крис с его всеобъемлющим знанием предмета.
На сцене появляется еще один мужчина; он держит похожую на трость палку. Тоже бьет женщину, и она корчится от боли.
— Хватит! — кричу я, оборачиваюсь и чувствую на себе сильные руки. — Все, достаточно. Не могу больше смотреть! — Впечатление оказалось куда более сильным, чем от чтения дневников. Хочу уйти на улицу, на воздух. Немедленно!
Крис не сводит с меня взгляда, но страшную трансляцию не выключает. Лицо его неподвижно и жестко, а таких холодных глаз не приходилось видеть еще ни разу.
— Теперь понимаешь, почему я старался показать Марку, что ты вне зоны досягаемости? Почему сказал, что защищаю тебя?
Внимательно изучаю каждую черточку, каждую линию красивого лица. Пытаюсь обнаружить хотя бы слабый след того очаровательного веселого парня, которого знаю, но не нахожу даже намека.
— Клуб принадлежит Комптону, а ты здесь — постоянный клиент.
— Верно.
— И тоже… избиваешь женщин?
— Это не избиение, Сара, а способ наслаждения. Он позволяет получить удовлетворение.
Сердце падает в бездну.
— И ты умеешь это делать?
— Да.
— И любишь это делать?