Невинные грехи
Шрифт:
— Выходит, ты новая жена начальника тюрьмы. Наверное, я тебя недооценила.
— Нет.
— Ты же сказала, что вышла замуж. — Мать смерила дочь подозрительным взглядом.
— Вышла… Но за другого человека.
— За другого? Какого черта, девчонка?! Как это поможет мне? Ты должна была выйти за тюремщика или его сына. У нас был такой план.
Это никогда не было моим планом.
— У меня не было выбора, мама. Сын тюремщика поцеловал меня.
— Ты позволила ему поцеловать себя? И это
— Этого оказалось более чем достаточно. В глазах друзей я была опозорена. Меня исключили. — Фелисити уже расхаживала перед решеткой, как лев в клетке. — Потом вмешалось провидение и дало мне спасение… в лице одного родовитого джентльмена, который находился почти в таком же положении, как я.
— И он на тебе женился? — с большим сомнением в голосе спросила мать.
— Да. Хотя я до последней секунды не верила, что он сделает это. Все ждала, что он уйдет, но он не ушел. Мы поженились случайно.
Какое-то время мать Фелисити сидела молча, буравя дочь злым взглядом.
— Как я уже говорила, никчемная девчонка.
Сердце Фелисити сжалось. Она не была никчемной, несмотря на то, что мать повторяла ей это тысячу раз. В душе она понимала, что ничуть не хуже других людей. Когда мать бросила Фелисити, ее взяла к себе тетка и воспитала как свою дочь, любила и верила в нее настолько, что та, в конце концов, и сама в себя поверила. Фелисити подняла голову. Она не никчемная.
— Думай, что хочешь, мама, но теперь я леди Грант Синклер.
— Ну да, конечно. — Мать явно не поверила ей сначала, но, когда выражение лица Фелисити не изменилось, взялась за решетку и встала с пола. — Ты — леди? Что, правда, что ли? — На лице ее загорелась странная зловещая улыбка.
Не надо было рассказывать матери про брак. Все равно его скоро аннулируют. И это, вероятно, произойдет еще быстрее, когда Грант узнает, что ее мать сидит в застенках Ньюгейтской тюрьмы.
Она стала жертвой минутной слабости: Фелисити просто захотелось, чтобы мать гордилась ею, подумала о ней что-то хорошее. Хотя бы раз. Как это ужасно — нуждаться в одобрении того, кто презирал и обижал тебя всю жизнь! Фелисити стало противно.
— Гм, быть может, в тебе все же есть что-то от матери. Расскажи, как тебе это удалось. Ты соблазнила его? Задрала юбку и попрыгала у него на коленях?
— Нет, нет! — Фелисити твердо покачала головой. — Я ничего не делала и не планировала. Я же говорю, это произошло случайно, — пробормотала она.
Вспомнив про хлеб и сыр, девушка достала пакет.
— Стойте! — крикнул надзиратель. — Дайте это мне.
Фелисити развернула газету.
— Здесь только хлеб и кусок сыра. Больше ничего.
Надзиратель выхватил у нее хлеб, разломал его на мелкие куски и бросил обратно на
— Должен проверять, чтобы в камеры не передавались ножи или другие предметы.
Он оторвал кусок сыра и положил себе в рот.
— Пожалуйста, посмотрите на нее. — Фелисити указала на мать.
Надзиратель бросил беглый взгляд за решетку.
— Она может бороться за еду не хуже остальных, — ухмыльнулся он, отламывая еще один кусок сыра и отправляя его в рот.
Фелисити открыла сумочку и достала гинею, которую подарила ей тетя после бракосочетания. Это были почти единственные ее деньги, но, если благодаря им мать сегодня, а может, и завтра поест, отдать их было не жалко.
Даже темнота не помешала надзирателю мгновенно увидеть монету. Фелисити медленно опустила газету с хлебом и остатками сыра и протянула ему монету.
Он выхватил деньги и повернулся спиной к решетке.
— За это ей можно купить глоток спирта. Если она будет хорошо себя вести.
— Спасибо, сэр.
Фелисити поняла, что не делает ничего запрещенного. Свернув побыстрее газету, она просунула ее сквозь решетку. Мать протянула руки со своей стороны, схватила пакет и торопливо спрятала под лохмотья.
— Вам пора уходить, — сказал надзиратель Фелисити, повернувшись.
К матери начали подкрадываться соседки по камере. Как только надзиратель оставит их одних, еду у нее отнимут. Нет, они не могут сейчас уйти…
— Прошу вас, позвольте задержаться еще на минутку, — умоляюще улыбнулась девушка здоровяку надзирателю с румянцем во все щеки.
— Я сказал, вам пора, мисс.
Он взял ее под локоть и подтолкнул к коридору. Оглянувшись на мать, такую слабую, такую жалкую, Фелисити увидела, как ту обступили другие женщины, но рот ее уже был набит. Мать улыбнулась и начала проглатывать пищу.
Глаза Фелисити наполнились слезами. Мать часто обижала ее душевно и телесно, смеялась над ней, а потом вообще бросила на долгие годы, но такого существования не заслуживал никто, даже она.
Она вызволит ее из Ньюгейта, чего бы это ни стоило.
Глава 5
Присцилла заметила Фелисити, когда та проходила мимо ее спальни.
— Фелисити! Подожди. Что Грант сказал тебе вчера вечером?
Но та, вместо того чтобы остановиться, пошла еще быстрее к своей комнате. Все мысли ее перемешались, в голове была каша.
Что теперь делать? Идти ей было некуда. Попечитель всегда ее недолюбливал, считая слишком похожей на мать, и недвусмысленно дал понять, что не желает ее возвращения в его дом. В Дом встреч дорога тоже была заказана: он убедил всех друзей отвернуться от нее.