Невинные грехи
Шрифт:
Грант выпрямил, как мог, спину.
— Моя слабость, мой грех — обжорство… Страсть к излишеству… И, боюсь, что именно это стало причиной того положения, в котором мы оказались.
— Мой грех — гордыня, — призналась Присцилла.
— Мой — похоть, — сказал Локлен как раз, когда в комнату вошел Киллиан.
— Грехом Стерлинга была алчность. Зависть снедала Айви, а Сьюзен отличалась ленью. — Киллиан посмотрел на свои разбитые в кровь кулаки. — Мой грех — гнев.
— О нет! — Присцилла
— Один ушел. — Он усмехнулся Гранту. — Остальные двое не скоро снова начнут собирать долги. Поблагодарить меня сможешь позже, братец.
— Кажется, я поняла. Ваш отец требует, чтобы вы искупили свои грехи. — Фелисити обвела их взглядом и дождалась, пока все кивнули. — Но как брак может вернуть вам наследство?
— Женившись или выйдя замуж за достойных людей, мы и сами станем достойными людьми, — ответил Грант. — Фамилию Синклер снова начнут уважать. Наш брат и две сестры, обзаведясь собственными семьями, уже вернули свои доли наследства.
Фелисити покачала головой.
— Если это правда, то почему теперь, когда мы женились, вам не вернулась ваша доля?
— Дорогая Фелисити, наш брак нельзя назвать достойным, потому что я был помолвлен с другой. Теперь его нужно аннулировать, чтобы я мог жениться, как полагается. — Грант повернулся к Локлену. — Покупая кубки, я думал только о том, чтобы владеть ими, но теперь вижу, что они могут стать ответом на наши молитвы.
— Как это? — Присцилла села на диван.
— Мы продадим их. Парами. Как набор из двух. Так, чтобы выручить как можно больше денег. Этими деньгами мы сможем оплатить наши самые неотложные долги… А я смогу обратиться к адвокату и узнать, как расторгнуть брак.
Братья принялись обсуждать этот план, и только Присцилла увидела, как Фелисити молча вышла из гостиной, и успела заметить, каким печальным стало обычно веселое ее лицо.
Она встала с дивана и пошла за ней, но, к тому времени, когда Присцилла подошла к двери, Фелисити уже поднялась по лестнице.
— Грант! — Присцилла развернулась. — Грант, послушай меня.
Братья замолчали и повернулись к ней.
— Что?
— Как ты можешь быть таким бессердечным? У Фелисити тоже есть чувства. Она не отходила от тебя день и ночь, когда докеры принесли тебя домой. Она мыла тебя, чистила, перевязывала твои раны, до того как Поплин пригласил доктора. — Она укоризненно помахала в воздухе пальцем. — А ты говоришь об аннулировании брака прямо при ней, даже не думая, каково ей это слышать.
— Я думал об этом и решил поступить, как джентльмен. Как только мои финансовые дела наладятся, я прослежу, чтобы она ни в чем не нуждалась.
— Да? А как быть с ее сердцем? — Присцилла уперла руки в боки.
Грант вскинул
— Я тебя не понимаю.
— Грант, ты что ослеп? — Присцилла возмущенно взмахнула рукой. — Только слепой может не видеть, что Фелисити любит тебя.
Глава 8
Еще не было одиннадцати, когда Грант, опираясь на трость, вышел к лестнице. Поплин, зная привычки Синклеров, не ждал его появления еще самое меньшее час, что давало Гранту шанс походить без посторонней помощи. Взявшись левой рукой за перила и сжимая в правой палку, он начал медленный спуск.
Лоб его покрылся потом; дойдя до последней ступеньки, он почувствовал, что начинает терять равновесие, остановился и сделал глубокий вдох. Неожиданно он услышал щелчок. Подняв голову, Грант увидел, что на двери поднимается запор. Тут же голова его взорвалась от мыслей о сборщиках долгов.
Дыхание его участилось, сердце заколотилось в груди, когда он понял, что не спасется.
Дверь беззвучно отворилась, и в дом вошла Фелисити. Она сняла ротонду, повесила ее на крючок у двери и повернулась.
— Ах! Грант, вы напугали меня. Я не думала, что в это время кто-то не спит. — Брови ее удивленно взметнулись. — Что это вы так бледны? Прямо как привидение. Где Поплин? Почему он вам не помогает?
Девушка поспешила к Гранту, помогла ему сойти с последней ступеньки и провела в гостиную.
— Я хотел походить без помощи. Не вините Поплина. Он не знает, что я так рано встал. — Фелисити помогла Гранту обойти деревянный ящик, стоявший у двери, и усадила его в кресло. — Где вы были?
Она вздрогнула.
— Я еще не привыкла спать позже шести утра. Я… гуляла.
— Вы гуляли сами? Фелисити, вам нельзя самой выходить из дома. Это небезопасно… Люди, которые сделали такое со мной… Мы не знаем, что еще они могут придумать, чтобы заставить меня расплатиться с долгами. — Он взял ее за руку. — Обещайте, что больше не будете так поступать.
Фелисити улыбнулась и высвободила руку, потом расстегнула и сняла перчатки. Он не сводил с нее взгляда, но она отвернулась, не ответив.
— Что в этом ящике? — Девушка подошла к двери.
— Локлену захотелось увидеть кубки, и он вчера вечером поднял ящик из подвала.
После изучения содержимого ящика Локлен неплотно закрыл крышку, что дало возможность Фелисити заглянуть внутрь.
— Так эти… — Она сдвинула крышку. — Да тут, в самом деле, серебряные кубки! — Она запустила руку в ящик и извлекла завернутый в ветошь серебряный сосуд. — Можно посмотреть? — восторженно спросила она, а ее руки уже разворачивали ткань.