Невоенные рычаги внешней политики России. Региональные и глобальные механизмы
Шрифт:
Страны с наиболее крупными золотовалютными резервами в декабре 2011 г., млрд долл.
При том, что по двум указанным параметрам государства БРИК близки и разделяют «негативную повестку дня» о необходимости изменения устройства мировой политико-экономической системы [107] , возникает вопрос, могут ли эти государства сформировать позитивную повестку дня и совместно выступить с конкретными требованиями.
7.2. Экономическое положение России
Для определения положения России в мировой экономике следует обратить внимание на несколько базовых показателей: размер ВВП; долю в мировой торговле; объем накопленных ПИИ; объем фондового рынка.
Экономическое положение Российской
В 2011 г. ВВП России по номиналу составил 1,885 трлн долл. [109] , а по ППС – 2,373 трлн долл. [110] , что делает ее экономику девятой в мире при расчете по номиналу и шестой – при расчете по ППС (с учетом лишь ВВП национальных государств, без Еврозоны) [111] , а в объеме мировой экономики она на сегодняшний день занимает около 3,5%. Российская экономика меньше американской почти в 6 раз, а китайской – в 4 раза.
К этому следует добавить, что, по мнению ряда отечественных экономистов, экономический рост России в 1999–2008 гг. был во многом восстановительным и определялся повышением мировых цен на энергоносители, который не ведет к наращиванию их производства в тоннах (нефть) и в кубометрах (газ), но увеличивает их стоимость, что соответственно поднимает показатель номинального ВВП. К тому же он во многом был связан с процессом виртуализации экономики США. В качестве аргумента такой оценки можно вспомнить публичное заявление В. Суркова: «Я хочу напомнить, что наш экономический рост – производная от того пузыря, который американцы надували. Мы ведь не заслужили этот рост» [112] .
Мировая торговля. В 2011 г. Российская Федерация заняла 9-е место в мире по объему экспорта товаров (без учета Евросоюза), который составил 498,6 млрд долл. Ее удельный вес в мировом экспорте – 3,3% (в 2008 г. – 2,9%), в импорте – 2% (в 2008 г. соответственно 1,8%) [113] . Разумеется, в оценке места России в мировой торговле следует учитывать существенный ущерб, нанесенной внешней торговле страны мировым кризисом, но тем не менее из приведенных цифр видно, что удельный вес России в мировой торговле невелик и составляет около 2,5% (2,26%, по оценке Банка HSBC от 25 октября 2010 г.) [114] .
Золотовалютные резервы. Как отмечалось выше, Россия является обладательницей одного из самых больших золотовалютных запасов в мире (0,5 трлн долл. в 2011 г., 4-е место в мире), что, с одной стороны, усиливает ее позиции в мировой финансовой системе, а с другой – создает ряд неудобств и заставляет Россию стремиться к реформированию существующей системы.
Прямые иностранные инвестиции. Россия занимает достаточно скромное 16-е место в мире по объему накопленных ПИИ (301,1 млрд долл. на конец марта 2011 г.) [115] и 15-е – по объему собственных прямых зарубежных инвестиций (369 млрд долл. в конце 2010 г.) [116] . Следует отметить, что основные прямые зарубежные инвестиции России направляются в страны-соседи, в частности в Украину.Фондовый рынок. Российский фондовый рынок крайне волатилен – уже два раза в результате кризисов 1998 и 2008 гг. он терял соответственно 85 и 70% своей стоимости. Последние годы отечественный фондовый рынок развивался следующим образом (млрд долл.) [117] :
Сегодня российский фондовый рынок постепенно восстанавливается до предкризисного уровня, но по-прежнему составляет лишь скромные 0,6% мирового, что меньше российской доли в мировом ВВП.
7.3. Место России в мировой валютно-финансовой системе
В рамках существующей мировой валютно-финансовой системы Россия является ведомой державой и практически не влияет на процесс принятия решений.
До середины 2000-х годов финансовые интересы во внешней политике России не носили стратегического характера и определялись тактическими потребностями, связанными со сложным положением государственного бюджета и политическим желанием добиться признания России страной с рыночной экономикой. Устройство мировой валютно-финансовой системы воспринималось как данность, к которой необходимо адаптироваться. Кризис 1998 г. был воспринят в качестве результата слабости государственных финансов, ограниченности золотовалютных резервов и неточного расставления приоритетов во внутренней денежной политике.
Российская финансовая система связана с мировой несколькими крупными каналами, главными среди которых являются российский экспорт и получаемые за него платежи в иностранной валюте, кредитование отечественных компаний из зарубежных источников (в иностранной валюте) и открытость российского фондового рынка, существенная часть средств которого изначально также номинирована в иностранной валюте. Экономические причины такой ситуации хорошо известны.
Экономический масштаб влияния мировой финансовой системы на российскую настолько значителен, что должен рассматриваться как политическая проблема. Можно говорить о таких его политических проявлениях, как частичная потеря Россией суверенитета в денежно-финансовой политике и возникновение существенных валютных рисков национального уровня, ограничения на использование Россией финансово-экономических инструментом во внешней политике.
Глубокое осознание сложившейся ситуации пришло к политическому руководству страны с началом мирового кризиса 2008 г., когда стало понятным, что многие экономические и политические проблемы России заключаются в особенностях существующей мировой финансовой архитектуры, в которой есть как страны – производители мировых валют, так и страны-потребители. Интересы стран-производителей далеко не всегда совпадают с интересами стран-потребителей, и Россия одной из первых подняла эту проблему на Лондонском саммите «Большой двадцатки».
Следует признать, что в тот момент позиция России, к тому же слишком амбициозно сформулированная, сколько-нибудь широкого понимания у участников саммита не нашла. Сегодня начался новый виток обсуждения этих проблем, уже по инициативе крупных держав, испуганных «войной валют», и мировых финансовых организаций, в частности Всемирного банка, обеспокоенных сложившейся ситуацией.
В это время Россия, не отказываясь от попыток скорректировать мировую финансовую архитектуру в рамках дискуссии Большой двадцатки, обратила свои основные усилия на запуск региональных экономических схем со своими соседями, как ближними (Казахстан, Белоруссия, возможно, Украина), так и дальними (КНР, Турция). В перспективе эти экономические схемы должны привести к расширению использования рубля в качестве расчетной, а возможно, и резервной валюты. Разумеется, даже при полном успехе такого рода проектов Россия не сумеет полностью преодолеть последствия того, что называется original sin – невозможность осуществлять все международные расчеты полностью в национальной валюте, но сделать рубль менее зависимым от политики иностранных регуляторов вполне может.Инструмент расширения зоны использования рубля Москва видит и в создании в России финансового центра мирового уровня (МФЦ). Существует соответствующее распоряжение Правительства РФ, об этой задаче часто напоминал Президент РФ Д. Медведев. Перспективы данного проекта достаточно туманны, так как пока для сколько-нибудь масштабной работы не хватает прежде всего объема рынка (российский финансовый рынок на середину августа 2011 г. составлял 6% рынка США, 23 – рынка КНР, 24 – рынка Японии, 29% – рынка Великобритании, он примерно равен южнокорейскому и тайваньскому) (см. табл. 7.1).
Таблица 7.1
Доля национальных фондовых рынков в мировом
Важно и другое обстоятельство, которое отмечал старший экономист «Тройки Диалог» Евгений Гавриленков: «Создание МФЦ в Лондоне или Сингапуре было процессом эволюционным, поэтому работой какой-либо спецкомиссии его создать невозможно. Необходимы хотя бы некоторые макроэкономические условия: валюта должна быть предсказуемой, низкая инфляция, отсутствие вмешательства регулятора в курсообразование валюты, бюджетная политика, не допускающая лишних рисков, и многое другое» [118] . Свое движение к превращению в международный финансовый центр Москва начинает с очень низкого старта. Общий объем валютных операций в день, которые проходят большей частью через Нью-Йорк, Вашингтон, Берлин, Париж, Лондон и Токио, составляет 4 трлн долл. Доля же Москвы в этом обороте – 0,1% [119] .