Невольница князя

Мун Эми

Забава заскулила, царапая княжью спину, а над ухом раздался протяжный вздох. Властимир замер на несколько мгновений, а потом…

Горницу наполнил громкий стук и возгласы.

– Князь! Гонец красный свиток принес! Ох, беда!

И тело получило свободу.

Прижимая к груди разодранное платье, Забава отползла к изголовью кровати. А Властимир схватил брошенные штаны и натянул на испачканные кровью бедра.

Забава сдавленно охнула.

А князь бросился открывать. И первого же сунувшегося в горницу стражника

поприветствовал злым ударом.

– Кто осмелился?! – рявкнул, шагая за порог.

От ужаса даже боль померкла. Забава одним махом соскочила с кровати.

Он ведь убьет сейчас!

Не соображая, бросилась за князем и тут же попятилась обратно - Властимир резко обернулся к ней.

– На постель. Живо.

И Забава не могла ослушаться. Мелким шагом заменила к смятой кровати и пристроилась у самого краешка. На алое пятно старалась не глядеть.

Вот и нет больше ее девичьей чести…

Хлопнула дверь, да так, что Забава вздрогнула. И грозный рев князя зазвучал по терему.

А она дрожала, как листочек на ветру. Прижимая к себе платье, бессмысленно таращилась в окно, за которым расплескалась глухая осенняя ночь. Скоро хлынут с неба дожди вперемешку с пеплом. Впитаются в землю разъедающей отравой и пожгут то не немногое, что ещё растет на земле. А весной людям опять лить слезы на пашню и умолять мертвую богиню смилостивиться хоть самую малость.

А может, ей стоило, как старухе-травнице, отречься от себя? Такую тронуть побоялись – гнев Лады ужасен! – но и сестрам ее тогда бы ох как несладко пришлось… Мертвая богиня только своих прислужниц защитить способна. На остальных нет сил.

Из груди вырвался тяжкий вздох.

Между ног горело, будто там полоснули ножом, губы ныли, измученные злым поцелуем. И ужасно хотелось помыться. Может, пока воды поискать? А если князь снова захочет?

От одной мысли бросило в пот. Нет! Не выдержит она столько боли!

Но уйти никуда не успела. Громко хлопнула дверь, и в горницу вернулся князь.

Взглянув на него, Забава чуть духа не лишилась. Какой злой! Все… пришел ее смертный час…

– Господин! – всхлипнула, когда мужчина приблизился к ней и перехватил за подбородок, вынуждая запрокинуть голову.

– Поедешь в мой терем, - зарычал, пожирая взглядом. – Будешь там меня ждать, поняла?..

В терем?!

А сестры?! Они же маленькие!

В глазах князя полыхнул злой пожар.

– ...И не вздумай перечить! Сама сюда шла.

Шла. Не прийти не могла.

– К-как прикажешь, князь, - выдохнула, обмирая от ужаса. – Сем… семью мою т-только… защити.

Властимир разжал пальцы, и Забава чуть не сползла к его ногам.

– На вот! – и ей на колени полетел перстень, сдернутый с княжьего пальца. – На пару лун*(прим. автора – месяцев) хватит.

И ушел.

А Забава прилегла тихонечко на постель и, наконец, лишилась

чувств.

Глава 3

В бане было тепло, а от запаренных веников шел легкий травяной дух.

– Теперь уж таких не найти, - ворчала знахарка, разминая ветки скрюченным от старости пальцами. – Их ещё бабка моей бабки собирала. А место ей указала сама Лада – мертвая богиня...

И, достав тонкие пучки веток, помахала ими в воздухе. Запах трав стал сильнее.

– ...Чуешь, да? – ухмыльнулась, щуря белесые глаза. – А все потому, что отравы в них нет! Ни единой капельки. Теперь то уж вся земля ею до краев исполнена. Не щадит Сварог свою жонку, измучил совсем.

Забава молчала. Только перстень сильнее стискивала. Золото жгло пальцы, будто раскалённый уголь. Хотелось размахнуться и бросить свидетельство своего позора в самые глубокие топи, а лучше – уронить в ядовитую Чудь. Все равно скоро эта река под окошком волной плеснет. Белокаменный Сварг-град как раз над ней и раскинулся.

– Не трясись, - проскрипела старуха, махая в ее сторону прутиками. – Гляну я за твоими сестрами. Все хорошо будет.

– С-спасибо, бабушка, - просипела Забава.

Но сама в это не верила. А ну Бокша из злобы вредить начнет? Она не видела кмета еще ни разу, но слышала, что зол он без меры. Кидается на всех, как бешенная псина. За волосы оттаскал служанку, которая должна была к князю идти.

Жалко бедную девушку.

Хотя Гарья той жалости и не искала. Бойкая и наглая, она готова идти по головам ради сытого будущего. Ну вот и дошла… На полпути заохала, сунула Забаве поднос с кубком и велела ждать. А сама побежала до ветру*(прим. автора – в туалет)

Ждать Забава не стала - сделала все как велела старуха. Только вот с вином оплошка вышла. Расплескала, и князь побрезговал выпить. Но, боясь разозлить травницу, Забава об этом смолчала. Все равно сделанного не воротишь. А она вот – живая и даже почти не тронута.

Девки шептались, что с мужчиной куда как хуже бывает. Иные с постели подняться не могли, если муж осерчал.

Князь тоже злился.

Но лучше бы побил ее, чем забирал свой в терем! Она-то как-нибудь выживет, а ее сестры? Ясеньке тринадцать весен, Варе да Василисе по десять. Куда им с хозяйством управиться?

– Хватит скулить! – прикрикнула на нее травница. – Сказано же было – присмотрю! Да и перстень князя – лучшая защита. Все поселение слухами развлекается. О твоем отъезде говорят. А теперь давай-ка раздвигай ноги. Лечить буду.

Забава аж лицо в ладони спрятала.

Стыдно!

И от того, что сейчас творится, и от понимания, сколь безжалостна может быть людская молва. Наверняка ей все кости перемыли… А сестер что ждет?

– Ох, - всхлипнула, когда лона коснулась мокрая ткань.