Невольница князя
Шрифт:
А вдалеке послышался волчий вой. Все ближе, и ближе, и…
– Открывай воз! Тут кто-то прячется! – закричали сразу отовсюду.
И стало светло от полыхавших во тьме светочей.
Глава 17
Властимир
Убьет девку! Сначала отогреет как следует, а потом…
– Вон пошли! – крикнул на толпившуюся вокруг стражу.
И мужчины исчезли. А он схватил колотившуюся от холода Забаву и потащил
– Я ж с тебя шкуру спущу, - рычал, укладывая дурищу на разостланную меховую накидку. – Сесть не сможешь - так по заду отделаю…
И перед глазами вдруг вспыхнули соблазнительные картины. Розовая от его шлепков кожа, прозрачные капельки любовного сока и блестящий любовной истомой взгляд. Всегда ему нравилось припечатать задок наложницы ладонью, чтобы стонала громче. Но с Забавой это желание превратилось в необходимость.
Властимир коротко ругнулся и разорвал шнуровку на девичей груди.
О чем думает?! Девка сейчас только и может что дышать через раз и зубами постукивать. Бревно ледяное безмозглое!
Избавив наложницу от мокрой ткани, Властимир отшвырнул тряпки в сторону и принялся разминать посиневшие пальчики. Если кровь застоится – нужно будет их отнять… Ох, дура своевольная!
Забава тихонько стонала, но крепилась, не плакала. Смотрела на него из-под полуопущенных ресниц и сама пыталась сжимать и разжимать ладони.
И пошло дело!
Ноготки порозовели, кожа стала теплей. Хорошо! Но этого мало. И, оставив наложницу на мгновение, Властимир прошел к столу, где оставил мех с вином. Оно разогреет своевольницу изнутри.
Увидев в его руках бурдюк, Забава попыталась приподняться. И даже нашла сил на короткое:
– Ч-что… это?
– Молчи лучше, - процедил в ответ.
Крепче завернув девку в накидку, обнял за плечи и перетянул на себя.
– Пей, - понес горлышко к девичьим губам.
Забава сделала глоток и закашлялась. Попыталась отвернуться, но, скрутив наложницу, Властимир заставил выпить ещё немного.
Бледные щёчки мигом раскраснелись, в глазах появился блеск.
– Язык горит! – всхлипнула светлокосая беда, а Властимир плотно закупорил горлышко.
На первой ей хватит. Хмель ядрёный, быстро берет.
– Сейчас и внутри гореть станет, - буркнул, укладывая девушку обратно.
Ответом ему стал протяжный вздох. Провозившись немного, Забава притихла. Только следила, как он развешивает ближе к треножнику то, что осталось от платья.
– Эту ночь здесь проведешь, - обронил нехотя. – А утром решу, что с тобой делать. Может, голой назад отправлю.
– Значит, пойду за тобой без одежи…
Опять она за свое!
Утихнувшая было злость вспыхнула
– Ты нужен своим людям, князь.
Кое-как приподнявшись на локте, Забава посмотрела на него неожиданно твердо.
– Ежели это происки мертвой богини, то меня она послушает. Или примет в жертву. Мои волосы... Это ведь ее знак. Так как я могу остаться в стороне? Жить, зная, что пальцем не шелохнула, чтобы успокоить нечисть. И… не была рядом в трудный для тебя час, – закончила робко.
И последние ее слова бархатом легли на взъярившееся сердце. Смягчили бушевавшую там грозу, прогнали злость.
Властимир нахмурился, силясь скрыть перемену настроения, однако внезапный запал исчез, вместо него пришло довольство.
Беспокоится о нем, стало быть. Вместо глупых бабьих причитаний собралась и делом показала, что ее чувства – не пустой звук. Голод терпела, холод. И наверняка решилась бы переждать ночь, хоть это могло ее убить.
От одной только мысли об этом по спине пронесся озноб.
Забава тоже задрожала. Обессиленно легла обратно на накидку.
– Холодно... – шепнула, пытаясь стянуть края плотнее.
А, к бесам все!
Властимир круто развернулся и обошел избушку-развалюшку от одной стены до другой.
Попробовал крепость засова, плотнее запер ставни, подхватил ещё одно одеяло и, вернувшись к колотившейся Забаве, скинул с себя одежду.
– Сейчас тепло будет, - пробормотал, ныряя в меховой плен накидки.
Обнял прохладное девичье тельце и крепко прижал к себе.
***
Не раздумывая, Забава приникла к широкой мужской груди и от облегчения чуть не расплакалась.
Какой жаркий!
Словно нагретый на солнце камень, так и хочется вжаться крепче. Не противясь этому, Забава оплела князя руками и ногами и спрятала холодный нос в выемке под жилистой шеей. Глубоко вдохнула.
О, боги светлые!
Крепче хмеля ударил в голову аромат мужского тела. Даже пот Властимира был ей приятен настолько, что хотелось обтереться от князя, будто гулящая кошка.
И, может, Забава так и сделала, потому что мужчина вдруг равно выдохнул.
– Напросишься ведь... – зарычал, стискивая пальцы на ее бедре.
Даже не ласка, просто прикосновение! А от нахлынувшего желания голова кругом пошла.
Потянувшись вверх, Забава проложила цепочку поцелуев прямиком к княжьим губам. Тело изнывало в ожидании горячей ночи. А нежный мех накидки и хмель вина лишь раззадоривали, требуя говорить то, на что она бы никогда не решилась.
– Согрей меня, господин… Так, как только ты можешь.