Невольница князя
Шрифт:
Права была Ирья: не умеют мужчины чувствовать. Им нужно только тело, да и то не всякое. К горлу вновь подкатила тошнота.
Скинув меховую накидку, Забава едва успела слететь с крыльца, а потом ей стало дурно. Хорошо хоть не ела ничего, потому только покашляла над снегом… Утерев губы и заодно невесть откуда взявшиеся слезы, побрела обратно в дом. На терем, высившийся за деревьями, старалась не глядеть.
Больно это. Как и думать о Властимире.
Каждую ночь князь являлся ей во сне. Взор его больше не сверкал алым, лицо смягчилось, на губах расцвела улыбка.
А какие ласки он дарил!
Нашептывал, что ждёт дитя всем сердцем и будет любить хоть сына, хоть дочку. А потом можно ещё одного.
Вздохнув, Забава без сил опустилась на лежанку и прикрыла глаза.
Пустые мечты. Властимир не появлялся в ее тюрьме уже четвертую седмицу. Стража о нем ничего не рассказывала. Молчала, и когда Забава спрашивала о любимых сестричках. Слезы вновь хлынули полноводной рекой. Не знать, что с ними случилось – пытка хуже некуда. Забава готова была лечь под плеть, только бы ей ответили – живы ли?
– Этак ты не выносишь дитя положенный срок, - вновь заскрипело над головой.
Забава отвернулась.
Постояв немного, Пересвет все же ушел. А она устроила ладонь на животе и тихо вздохнула. Хоть бы типун сел на язык воина! Выносит она дитя. И не мальчика, а девочку! Красавица будет, умница и… свободная.
Сердце исполнилось трепетом. Как наяву Забава увидела бегущую по заливному лугу девчушку. Светлые волосы трепетали на ветру, щеки алели, а крепкие пяточки без устали мяли траву. Казалось, сама земля несёт красавицу-егозу. И солнце ласкает ее нежными лучами пальцами.
"Мама, мама! Я лечу!" - зазвенел в ушах тонкий детский голосок.
Девочка взмахнула руками будто крыльями. Рассмеялась, закружилась вокруг себя и упала в душистое разнотравье.
"До чего сладко пахнут! – сгребла ручонками упругие стебельки цветов. – Мамочка, сплетни венок! Только ты умеешь крепко их делать…"
У Забавы дыхание так и перехватило. Ах, что за дивные грёзы! Казалось, душу бы отдала, чтобы видеть живую зелень вокруг себя и счастливые глаза дочери, так похожие на отцовские.
«Об ее отце вспомнила!– шепнул в ухо смутно знакомый голос. – А Властимир о тебе не думает. Запер в лачуге, а сам в тереме развлекается…»
Восторг, клубившийся в сердце, тут же померк. Развлекается? Но ведь мор лютует… Какие тут развлечения?
«Когда мужику это помехой было? Все они похотливые лжецы…»
Неправда! Однако голос не унимался:
«Так сама и проверь. Спроси о своих сестрах. Требуй правды. И увидишь – никто не захочет сказать горькие вести. Даже Властимир».
Если бы могла, Забава расплакалась бы. Нет, быть не может! Ее сестры живы! Однако в ответ услышала лишь сочувственный вздох.
«Забрал их мор, благословлённая… Прости».
И
Забава вскрикнула от пронзившей насквозь боли, но с губ не сорвалось ни звука. Хотела подбежать ближе, чтобы руками раскидать горящие ветви и обнять своих любимых в последний раз, но не смогла даже пальцем двинуть. Только слезы текли по щекам, такие горькие – злее самого едкого отвара.
Вот бы их вытерли большие и теплые ладони, а потом почувствовать руки князя на своих плечах… Властимир всегда обнимал так сладко. Но теперь оставил одну. Трус!
«Видишь, благословенная, сбежал князь, едва хвост прищемили, – поддакнула тьма.
– Разозлился из-за пустяка и бросил, как надоевшую игрушку. Но ненадолго… Как насытится другими, так придет к тебе. Гляди!»
Соленый туман напитался мраком, а тени соткались в знакомую до отвращения горницу.
Забава увидела себя, стоящую у печки. А над ней темной горой нависал князь. Могучая грудь Властимира тяжело вздымались, руки были сжаты в кулаки, а во взгляде полыхало такое пламя… Забаве аж худо сделалось. Ой, кинется же сейчас! Сдерет с нее платье и возьмёт прямо у стенки!
«Да, он своего не упустит, - согласился голос. – И не просто возьмёт, а сделает это так, как приятно ему, а не тебе».
Платье с ее плеч пропало, открывая располневшие груди и чуть округлившийся живот. Этого хватило, чтобы Властимир стремительно шагнул к ней и, схватив в охапку, повалил на возникшее из ниоткуда ложе.
Мгновения не прошло, а перед ее взором уже сплетались две нагие фигуры. Пристроившись сзади, князь удерживал ее за косы, а другой рукой жадно сминал все, что попадалось в горсть. Как зверь, темный и дикий, клеймил укусами. Рычал от удовольствия, двигался глубоко и сильно, аж постель ходуном ходила. И с совершенно безумным от страсти лицом пробовал молочные капли, что сочились у нее из грудей.
Раньше Забава застонала бы от страсти, наблюдая такую картину, но сейчас испуганно всхлипнула. Да ее валяют по простыням, будто кусок мяса какой-то! Разве так можно?
«Его жажда сильнее, чем у простого мужчины, - ухмыльнулась тьма. – Князь алчет тебя, и никто не сможет его остановить».
Нет, она не согласна! Бежать надо!
«Верно мылишь, благословенная. В этом твое спасение…»
Но как обмануть Властимира? Стражи вокруг гуще гороху рассыпано.
«Не печалься. Появится лазейка».
И сон вновь поменялся.
Забава увидела горницы, полные людей. Нарядные прислужницы таскали тарелки, полные снеди, гости звенели кубками, музыка лилась волной и хвалебные речи тоже. Во все горло знатные мужи кричали… брачные поздравления?!