Невольница князя
Шрифт:
Только кому ж это интересно!
За спиной послышался шорох. А спустя мгновение из вечернего сумрака выступил Пересвет.
– Здрав будь, милостивый князь. Твоя воля исполнена – ястреб с донесением покинул Сварг-град.
Властимир едва заметно кивнул. Вот и все. Пути назад нет. Пройдет не более десяти дней, и под своды терема ступит Рахима. Совет наверняка даст согласие на пир, где Властимир прилюдно назовет невесту. Тогда и Мстива прижать к ногтю можно. Вот только Забава… Ей надобно смириться, что в тереме появится хозяйка. И законные наследники.
Словно
Нет, не смирится она! Только возненавидит ещё больше, и никогда ему не увидеть любви в лазурных глазах.
Пересвет тихонько кашлянул.
– Не серчай, князь, но, думается мне, что не уживутся соколица и голубка под одной крышей.
– Тебя не спросил!
– Все так. Однако ты не знаешь, как зло и беспощадно может быть женское коварство. Рахима захочет, чтобы только ваши дети были наследниками. Всех ее братьев задушили тетивой, когда старший завладел троном. Даже младенцев умертвили. А Забава…
Воин едва слышно вздохнул.
– ...Она хоть и робкая, а все же с норовом. Соперницу принять не захочет. Слишком любит тебя…
Властимир чуть не расхохотался. Любит? Это гордячка? Пересвет, видно, головой ушибся, когда на соколятню лез! Однако воин остался непреклонен.
– …Да, любит. И пусть Забава нарушила слово, но сделала это, испугавшись за тебя. Не каждая выйдет против толпы, чтобы милого уберечь.
– Стало быть, наградить ее надо было?
– обманчиво мягко протянул Властимир.
Однако воин не собирался отступать. Лишь тень тревоги мазнула по иссохшему лицу, а потом Пересвет вновь стал спокоен.
– Нет. Твоя воля справедлива, князь. Но сколь бы ни был тяжким проступок Забавы, а смерть за него – слишком великое наказание.
– Рахима не посмеет! А не то сама головы лишится.
– Как скажешь.
И воин исчез, словно не было. А Властимир до боли прикусил кулак.
Вот же… погань! Только душу ему разбередил. И теперь не выкинуть из головы мрачного наставления воина.
Властимир хорошо знал норов южан. Горячи они - что мужики, что бабы. К тому же Рахима с голозадого младенчества привычна выживать там, где иные ноги протянут. Опасно в султанском дворце так же, как и среди ночных трущоб Баашктата. Многие наложницы сгинули в изукрашенных мозаикой покоях, знатные мужи находили смерть то на пирах, то среди густой тени садов.
Глупо полагать, что Рахима смирится с его приказоми. Но увести из терема Забаву? Да чтобы она кого потом на стороне нашла?! От ревности таким огнем до нутра опалило – будто кубок забористого пойла махом глотнул.
Нет! Наложница его! Никаких других мужчин рядом не будет! И девичью гордыню он уж как-нибудь изведет.
***
– Не князь ты, а дурак. Дураком и помрешь.
Знахарка ссыпала руны в холщовый мешок и достала куколку. Сплетенный из алых ниток поясок, охвативший живот, стал толще – крепкой росла дочка! А очелье, украсившее голову, потускнело… И это было нехорошо. Слишком много Забавушка думала о Властимире,
Немного поразмыслив, знахарка отцепила от пояса бурдючок и сбрызнула желаницу водой. И не какой-нибудь, а самой что ни на есть чистой – набранной из Чуди, когда она еще не была отравлена. Ох, сколько лет прошло… Кажется, в другой жизни было.
Капли быстро впитались в ткань и выступили снова - уже алые. Вот и все. То вино, что испила однажды Забава, когда шла к князю, более не станет горячить девичью кровь и заставлять желать мужчину. Красавица остынет, выкинет блажь из головы, а там, глядишь, без сожаления покинет Сварг-град. Пришло уже время. Змея из Южных земель скоро возникнет подле князя и очень захочет ему понравится… А через седмицу прогремит в тереме пир.
***
Властимир
Когда-то давно он уже видел Рахиму. Прибыл в Баашктат к султану по его приглашению да там и наткнулся на смешливую чернокосую девчонку. Юркая, будто огненная змейка, она чуть не сбила господина Северного царства с ног. Однако вместо того, чтобы смутиться, зыркнула темными очами, показала белоснежные зубки, да и была такова.
А Властимир вдруг подумал, что пройдет пяток-другой лет – и не одно мужское сердце забьется чаще от вида дивной красы.
Не ошибся.
– Мой князь… Как бы дотерпеть до ночи с тобой?
Смуглая ладошка легла ему на грудь, и Рахима бессовестно прижалась ближе. А он впервые за долгое время почуял, как внутри отзывается желание. То самое, настоящее… Которое с Забавой было. Стоило о ней подумать – и влечение к Рахиме поблекло. Властимир перехватил тонкую руку и отвел в сторону.
– Подумай лучше, что на пир наденешь. Твои сундуки только что прибыли.
Не таясь, Рахима свела тонкие брови, и ее личико сделалось еще краше. А его как небесным огнем пронзило. Схватить бы непокорную дочь южных песков в охапку да впиться в алые губы поцелуем! Потакая невыносимому желанию, Властимир сделал шаг вперед и тут же замер - вновь вспомнил Забаву. Ее румяные щечки и полный томной нежности взгляд.
Не такая была она, как Рахима! Незаметней, бледнее и тише… Однако днем упорно владела его мыслями, а ночью являлась во сне. Вновь с подкупающим вниманием слушала его рассказы, училась рунам, с восхищением смотрела, как он режет фигурки из кости… Может, и Рахиме понравится его занятие? Но вести южанку в мастерскую совсем не хотелось. Это место было лишь его... и Забавы.
Однако Рахима будто прочла его мысли.
– Ты не рад мне, князь. От того к сундукам гонишь, - заметила с обидой.
Властимир отвернулся, вновь оглядывая притихший Сварг-град. Вот удивительно: когда смотрит на черноокую красавицу, аж в паху скручивает от желания, а стоит отвести взгляд – и наваждение пропадает.
– Сперва ты требовала моего внимания, Рахима, а теперь большего захотела? Если что не по нраву – так ворота Сварг-града всегда открыты.
Однако красавицу оказалось не так-то просто напугать.