Невольница любви
Шрифт:
— Ты знакома с его родителями? — осведомился дей. Индия покачала головой.
— Его отец не выезжает из загородного поместья. Мне сказали, что он почти не поднимается с постели, с тех пор как его старший сын убил лорда Джефферса и бежал из страны. А мать… даже бедный Адриан не отрицал, что она немногим лучше потаскухи. Он старается поменьше с ней встречаться. И поскольку она неглупа и наверняка хотела, чтобы сын женился на богатой наследнице, то, нужно отдать должное ее осмотрительности, ни разу не показалась на глаза никому из нашей семьи. Мои родители решили увезти меня в Шотландию, чтобы разлучить с Адрианом, но я успела сбежать раньше.
Он игриво прикусил зубами ее
— Ты действительно хотела выйти за него замуж или уже начинала жалеть о столь поспешном решении?
Мысли Индии путались. Так трудно думать о чем-то, когда он тесно прижался к ней, а губы и язык творили такие восхитительные вещи, внося хаос в ее и без того смятенные чувства.
— Я не хотела убегать, — проговорила Индия. — Мне казалось, что это слишком опрометчиво. Но папа был непоколебим и наотрез отказался и слышать об Адриане. Думаю, именно его упрямство и толкнуло меня на столь необдуманный поступок и подогревало то, что я считала любовью. Я поняла это уже во время плавания. И хотя путешествие было по-настоящему волнующим, мне все яснее становилось, что я жестоко оскорбила семью. Не следовало соглашаться на уговоры Адриана. Этим я ранила тех, кого люблю по-настоящему.
— Но иначе мы никогда бы не встретились и ты не стала бы моей, — возразил дей, щекоча языком розовую раковинку ее уха.
— Верно, — прошептала она. — Ах, повелитель, ты снова растешь и твердеешь во мне! Как это может быть?
— Замолчи, маленькая глупышка, и позволь мне любить тебя, — тихо прорычал он. — Клянусь Аллахом, ни одна женщина не зажигала во мне такого пламени!
О Боже! Любовь сильнее любого зелья, крепче старого вина!
С каждым выпадом он пронзал ее до самого сердца. Индия тяжело дышала, чувствуя, как переполненная плоть растягивается, вбирая его все глубже. Твердый, пылающий жаром, неумолимый жезл… Ее преследовало единственное желание — раствориться в восторгах безумной страсти, стать единым целым с его сильным, горячим и нежным телом. Почему она так долго противилась, лишая себя неземного блаженства? Ей так хорошо в его объятиях! И сама не зная почему, она безгранично ему верит.
Индия закричала и забилась в омывающих ее волнах экстаза.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Ты моя единственная, бесценная, милая жена. Я боготворю тебя и поклоняюсь своим телом.
— И я люблю тебя, Кейнан, — повторила она. — И никогда не знала такого счастья, какое изведала сейчас. Дай мне своего сына, повелитель! Дай мне своего сына!
Они вместе достигли сияющей вершины и рухнули вниз. И уснули, так и не разжав рук. Она приникла к нему, как жаждущий к источнику; он прижимал ее к себе, словно завоеванную добычу.
Дей открыл глаза только с первыми лучами солнца и взглянул на женщину, лежавшую на его груди. Она просила дать ей сына! Аллах, он дважды излил в нее свои любовные соки. Может, именно эта ночь принесет желанные плоды?
Впервые в жизни он осознал, что действительно хочет детей. От других женщин ему не было нужно ничего, кроме постельных утех, да ни одна бы и не посмела ничего от него требовать.
Дей вздохнул.
Будь он в Англии, пришел бы к герцогу, попросил руки леди Линдли и не успокоился бы, пока не добился ее. Их первый сын стал бы когда-нибудь графом Окстоном… Но здесь не Англия, и в Эль-Синуте их сын будет в постоянной опасности лишь потому, что его отец — наместник султана. Но если он обратится к Мураду с просьбой сделать должность дея наследственной, малыш со временем займет место отца. Необходимо заслужить доверие султана и оказать ему важную услугу, пока ребенок еще не родился. Валиде обожает своего отпрыска
Кроме того, подобные случаи уже бывали в прошлом и властители даровали многим верным деям подобные привилегии.
Кейнан-реис улыбнулся. Куда занесли его мысли! Он еще даже не знает, увенчались ли успехом его усилия подарить младенца молодой жене. Придется продолжать труды, пока чрево ее не начнет увеличиваться. Да ведь он счастливейший из людей!
Прошел месяц, затем другой. На следующий день после свадьбы дея Арудж-ага ушел в плавание и вот теперь вернулся и пробудет в порту несколько недель, пока на галере произведут необходимые починки. Тем временем его штурман Осман станет обучать команду, набранную из европейцев и жителей Эль-Синута, особенностям плавания на барке. Бывший «Король Карл», переименованный в «Султана Мурада», еще не выходил в море.
— Я еще не видел тебя столь довольным и в таком превосходном настроении, — поддел капитан Кейнана как-то утром, когда друзья наслаждались турецким кофе и кальяном. — Вот уж не предполагал, что несгибаемый Кейнан-реис падет жертвой любовных чар!
— Всякого человека рано или поздно ждет та же участь, — засмеялся дей. — Даже просоленных морских волков. Когда-нибудь и ты найдешь свою суженую, старый приятель.
— Да, ты прав, была такая женщина, которую я любил, — последовало поразительное признание, — но все в прошлом. Кроме того, в моем положении жена — ненужная роскошь. Во времена султана Селяма , н его жена Сулеймана: янычарам не позволялось жениться. Думаю, так даже лучше. Осторожность — плохое качество для воина. Побеждают те, кто не страшится безоглядно броситься в битву. Женатый мужчина слишком боится за судьбу семьи.
— Но разве ты не хочешь сыновей?
— Думаю, у меня их немало, хотя и разбросаны они по всему побережью, — пошутил Арудж-ага. В комнате появился старший евнух.
— Посланец из Стамбула просит разрешения предстать перед тобой, повелитель, — объявил он.
— Он не может подождать, Баба Гассан? Завтра я принимаю просителей, — заупрямился дей.
— Боюсь, нет, — развел руками евнух.
— Я оставляю тебя, друг мой, — вмешался Арудж-ага.
— Нет! Ты капитан янычар и должен знать все, что касается государственных дел. Я доверяю тебе, как немногим. Позови гонца, Баба Гассан. Я приму его сейчас.
Евнух бесстрастно кивнул и, поклонившись, удалился, чтобы немедленно вернуться в сопровождении высокого, очевидно, закаленного в сражениях человека с пышными усами — непременной принадлежностью янычар. Незнакомец почтительно склонился перед деем.
— Говори, — коротко приказал тот.
— Повелитель, у тебя гость. То, что я должен открыть, предназначено только для твоих ушей, — запротестовал посетитель.
— Это Арудж-ага, капитан янычар. У меня нет от него секретов.
— Значит, ты сторонник янычар, повелитель?
— Я поддерживаю тех, кто желает благоденствия нашему господину султану Мураду, да живет он тысячу лет, и верно служит ему, — последовал осмотрительный ответ.
— Я привез тебе привет и поклон от всех обитателей янычарских казарм. Имя мое — Гуссейн-ага. Дело, по которому я приехал, крайне важное и деликатное. Могу я положиться на твое слово не передавать никому то, что будет сейчас сказано?
Кейнан-реис кивнул.
— Слушаю тебя.
— Повелитель, султан наш молод. Совсем еще мальчик, который не сможет принимать самостоятельные решения еще несколько лет. Все в руках женщины, валиде. Такое положение немыслимо, и Аллах этого не допустит. Власть и дворец султана должны быть очищены от нечистого женского влияния.